Снаружи совсем уже смеркалось. Бойс, как заметила Элис, не стал готовить ужин. Она села по другую сторону костра от следопыта с белыми волосами, который потягивал горячее вино.

— Красивый плащ, — вежливо заметил Бойс.

— Да, — ответила Элис.

— Никакой плащ не спасет тебя, когда он наконец-то появится.

Серая Элис подняла руку и сжала кулак, когти отразили свет костра.

— О! — произнес Бойс. — Серебро.

— Серебро, — подтвердила Элис, опуская руку.

— И все-таки. Многие выходили против него вооруженные серебром. Серебряные мечи, серебряные ножи, стрелы с серебряными наконечниками. Все они теперь — прах, все среброносные воины. А он обожрался их плотью.

Серая Элис пожала плечами.

Бойс оценивающе поглядел на нее, а затем улыбнулся и вновь принялся за вино. Серая Элис плотнее закуталась в плащ под пронизывающим ветром. Через некоторое время она увидела вдали, над северными горами, пляшущие огни. На ум пришли увиденные там картины, вспомнились рассказы Бойса об игре цветных сполохов. Как же все это мрачно, до жути… Впрочем, трудно ожидать иного от Потерянных земель.

Но вот показался и другой свет. Бледный и зловещий, разгоняющий полумрак на востоке. Всходила луна.

Серая Элис спокойно глядела сквозь свет затухающего костра. Бойс начал превращаться в зверя.

Она видела, как скручиваются его кости и растягиваются мускулы, стремительно удлиняются седые волосы, ленивая улыбка сменяется алым уродливым оскалом, растут клыки, язык вываливается из пасти, а чаша с вином выскальзывает из рук, укоротившихся, чтобы стать лапами. Он, кажется, пытался что-то сказать, но слово не сложилось, раздался только низкий басовитый хохот получеловека-полузверя. Запрокинув голову, он выл, разрывая на себе одежду, пока в лохмотьях не остался тот, кто уже не был Бойсом. За костром напротив Серой Элис стоял волк — огромный косматый белый хищник в полтора раза крупнее обычного, с багровой пастью и пылающими алыми глазами. Серая Элис, вставая и отряхивая пыль с плаща, посмотрела ему в глаза, прочитав там разум и хитрость. В его глазах она видела улыбку. Самоуверенную улыбку.

Слишком самоуверенную.

Волк взвыл еще раз. Леденящий душу протяжный звук был подхвачен и унесен ветром. А потом Бойс прыгнул прямо через догорающие угли костра, который сам же и развел.

Серая Элис подхватила полы плаща и вскинула руки. С обращением она управилась еще быстрее, чем следопыт. Оно закончилось, едва успев начаться, но для Серой Элис это длилось вечность. Вначале она испытывала необычное удушье, потом плащ срастался с зудящей кожей, наконец, нахлынула слабость, когда мускулы уподобились жидкости. А после всего — восторг, ведь сила ворвалась в нее и побежала, клокоча, по жилам, опьяняя куда сильнее, чем вино с пряностями, приготовленное Бойсом на костре.

Взмахнув широкими серебристыми крыльями, где каждое перо имело черную окантовку, она подняла клубы пыли и взлетела к лунному свету, за пределы досягаемости волка, воспарив над руинами. Ветер обнял ее, лаская дрожащими ледяными пальцами; она отдалась на его волю. Распростертые крылья заполнились мелодией ужаса Потерянных земель, поднимая ее все выше и выше. Крепкий, загнутый крючком клюв открывался и закрывался, но она не издала ни звука. Опьяненная полетом, Элис мчалась по небу. Своими глазами, чья зоркость превосходила человеческие, она видела далеко-далеко, проникала в тайны каждой тени, находила мертвых и полуживых тварей, которые пробирались, волоча ноги, сквозь бесплодные пустоши. Зарницы горели гораздо ярче, их танец был прекраснее, чем прежде, когда она смотрела простыми глазами слабого человеческого существа. Ее тянуло туда, хотелось мчаться на север, на север, на север, — нырнуть в эти огни, рвать пылающие полосы когтями.