— И ещё одно. Я князю Серпуховскому присягал, как-то неудобно от него уходить, — сказал Михаил.

— Неудобно порты через голову снимать! Князь Серпуховской — двоюродный брат великому князю, ему служит. Так что измены здесь никакой нет, повышение по службе. Заметь, я тебя не меды стоялые пить зову — на службу бранную, опасную. Тут уж тебе решать. Но, как мужу серьёзному: решишь — назад поворота не будет.

— Я понимаю, потому — думаю.

— Думать — это хорошо. Ты не мальчишка сопливый, тебе воинство доверят, от твоих действий в бою, может, судьба княжества зависеть будет. Доверие велико, но и спрос большой. А по заслугам и награды. Однако же знать должен: изменишь, сподличаешь, струсишь — пощады не жди.

Оба замолчали. Первым заговорил Боброк.

— Совестливый ты. Другой за такое предложение ухватился бы не раздумывая. Ты же, присягу дав князю Серпуховскому, уйти от него совестишься. Это славно! Стало быть, вера в тебе есть, дух. Совесть! А это — главное в любом человеке. Если воин опытный, в бою умный, это ещё не значит, что он надёжный и верный. В решающий момент иной поле боя оставить может, жизнь свою спасая. Ты сейчас, может быть, решаешь главный вопрос своей жизни, потому не торопись, взвесь всё. Будешь служить верно — заметит князь твоё рвение, поднимет из простых бояр. Князь молод, но умён и рассудителен, ему опора нужна, люди верные.

— Добро, согласен я. И не на посулы твои позарился — пользы больше в Москве принесу.

— Похвально слова твои слышать! Впрочем, иного я и не ожидал. Давай-ка по кубку вина выпьем.

Михаила аж передёрнуло от отвращения. Боброк засмеялся.

— Тогда пива. Хотя момент не тот.

Слуги принесли прохладного — с ледника — свежего пива, разлили его по большим кружкам.

— Давай, боярин-воевода, за князя нашего и за твою долгую службу.

Как не выпить, когда такой тост? Выпили.

Михаила с одной кружки слегка повело — пиво наложилось на вчерашнее.

— Вот что, Михаил Андреевич. Покамест возвращайся в Серпухов, а я с князем поговорю. Полагаю, не сегодня и не завтра, — вишь, сколько гостей приглашено? Не только с поздравлениями и гостинцами приехали. Почти со всеми поговорить надо, укрепить в союзнических отношениях. Дипломатия! — Боярин поднял указательный палец.

Попрощались они во дворе. Боброк уважение Михаилу оказал, как равному, спустившись со ступенек.

Михаил с воинами, не дожидаясь князя Владимира Андреевича, поскольку уговора не было, отправился в Серпухов.

Прошёл месяц, за ним — другой. Настала весна, снег начал таять, дороги развезло. С гулким бабаханьем вскрылась ото льда Ока.

На время распутицы, когда ни пешему не пройти, ни конному не проехать — даже на лодке не проплыть, жизнь замирала. Теплилась она только в городах да деревнях.

На сию нору дозоры снимались, ратники отдыхали. Кого опасаться, если из деревни в деревню добраться тяжело, а кованой рати — просто невозможно, увязнут в непролазной грязи.

Едва просохло, до Серпухова добрался грязный и измученный гонец от Великого князя Московского, доставивший князю Серпуховскому послание. Сей грамотой Михаил Бренок переводился на службу в Москву.