Мариша и впрямь была шокирована. Гаже, чем наживаться на своих, она греха не знала. В голове не укладывалось, как это так, жить совсем близко, рядом с человеком, который бьется в нужде, иметь возможность ему помочь и при этом еще пытаться заработать на этом! Ну, гадство же, иначе никак такой поступок не назовешь! Гадство и крохоборство!

– Так вы хотите сказать, что на Лидию знакомые вашей Ларисы напали? Может быть, ее сын с дружками? Или брат?

– Да что ты такое говоришь? Нету у Ларки ни сына, ни брата. Одна она теперь во всем белом свете осталась, одна как перст.

– Тогда знакомые заступились?

– Некому за Ларку заступиться, кроме разве что Господа Бога одного.

Мариша озадаченно посмотрела на старушку.

– И давно мать Ларки умерла?

– Два года почти прошло. В декабре дело было.

Два года – это значительный срок. Вряд ли Лариса и ее мстители стали бы так долго вынашивать в головах план мести жадной Лидии. Но если не Лариса и не ее сообщники, тогда кто? Неужели старушка права, и это Провидение постаралось?

– Ладно, пусть будет по-вашему, и это Господь наказал Лидию. Но кто-то же во плоти должен был выполнить его волю. Кто это мог быть?

Старушка отвела взгляд.

– Вы сказали, что ребят в полицию нельзя сдавать, что они нормальные ребята. Что вы имели в виду? Что вы знаете про этих злодеев?

– Не злодеи они вовсе! – вспылила старушка. – Я обоих с малолетства знаю!

– Тоже дети ваших приятельниц?

– Один. Ванька. Хороший парень. Сердце у него доброе. Всегда вежливо так со мной здоровается, сумки поднесет, если что. Веселый. И пенсию у бабки никогда целиком не берет. Что она ему даст, тому и рад. Не то что другие.

Мариша слушала и ужасалась. Это что же такое у нас в стране происходит, если внук у бабки берет пенсию, а она еще и рада, что хоть что-то внучок ей на жизнь оставил, другие-то всю пенсию изымают у своих стариков.

– Что же этот Ванька нигде не работает?

– Работает иногда, почему? Как же совсем без работы? Только он судимый. С судимостью-то не больно берут.

Еще и судимый! Того не легче!

– И за что же он сидел?

– Да драку по малолетству устроили с другими пацанами. Ну, кому-то там голову проломили. Сказали, что Ванька. А кто там разберет, он это или не он? Драка-то общая была. Ну, у тех детей родители нормальные, нашли, как деток своих отмазать. А у Ваньки отца нет, мать поддает, одна бабка их всех и тянет.

И отца нет. И мать алкашка! Мариша слушала и поражалась, какими же критериями судит эта старушка людей? Почему у нее лоботряс и хулиган Ванька оказывается много лучше, нежели Лидия, которая вела исключительно добропорядочный образ жизни и все свое свободное время посвящала трогательной заботе о Володе? Может быть, потому что тот же Ванька, заведись у него рубль, тут же отдал бы его, не считаясь, первому, кто его об этом бы попросил?

– И сказать честно, Ванька всегда кулаками с дружками помахать был любитель, что греха таить, что есть, то есть. Так что участкового нашего я где-то даже понимаю, что он именно Ваньку выбрал на роль козла отпущения. Только Ваньке-то от этого легче не стало. Посадили его, полгода просидел, выпустили. А репутация уже подмочена! На учет взяли. Участковый к ним в дом, словно к себе, заходил. Принял, одним словом, участие в судьбе Ваньки. На работу его устраивал пару раз. Только Ванька несколько месяцев поработает, потом косяк какой-нибудь отмочит, его и выпрут. Снова без дела гуляет. Так и живет. Но парень он хороший, в этом сомневаться нечего.