…Тени растений никогда не бывают черными, так как там, куда проникает воздух, не может быть мрака.

То дерево, в совокупности своей, будет больше согнуто ударом ветра, у которого ветви наиболее тонки и длинны, как у ивы и подобных.

Те деревья будут больше согнуты полетом ветра, которые выше.

Те растения, у которых более густая листва, больше сгибаются ударами ветра.

В больших лесах, на нивах и на лугах видны образованные ветром волны не иначе, как они видны на море или на озерах.

…Когда тянет ветер, он выглаживает песок, и посмотри, как он образует свои волны, и отметь, насколько он движется медленнее, чем ветер, и так же поступи с водой, и отметь различие между водой и песком.

…То, что целиком лишено света, является полным мраком. Так как ночь находится в подобных условиях, а ты хочешь изобразить некоторый сюжет ночью, то сделай там большой огонь так, чтобы все, что ближе к этому огню, больше окрасилось его цветом, ибо все, что ближе к объекту, больше причастно его природе. Если ты делаешь огонь красноватого оттенка, то делай все освещаемые им вещи также красноватыми, а те, что дальше отстоят от этого огня, пусть будут более окрашены черным цветом ночи. Фигуры, находящиеся перед огнем, кажутся темными на светлом [фоне] этого огня, так как те части их, которые ты видишь, окрашены мраком ночи, а не светлотою огня; те же, которые находятся по сторонам, должны быть наполовину темными и наполовину красноватыми; а те, которые можно разглядеть за краями пламени, будут целиком освещены красноватым светом на черном фоне. Что же касается движений, то пусть ближайшие защищаются руками и плащами от излишнего жара, повернувшись лицом в противоположную сторону, как если бы они собирались убежать. Более далеких сделай большею частью предохраняющими руками глаза, ослепленные излишним блеском.

Представьте себе тополь. Другие напишут его совсем прямым. Я – нет. Я заставлю его дрожать от ветра.

Если бы я не мог больше писать эти мои маленькие веточки на фоне неба и воздух между ними, чтобы дать пролететь ласточкам, я, кажется, тут же упал бы замертво. Это я и сказал когда-то одному любителю; он просил меня поместить в картину, которая ему предназначалась, деревья с легкой листвой; он безумно любил это. Я обещал выполнить его просьбу: «Будьте спокойны, я работаю для маленьких птичек».

Надо работать с твердостью и упорством… природа сама по себе – лучший советчик.

Пейзажист, у которого небо не является одной из важнейших частей композиции, пренебрегает лучшим своим помощником… А я часто слышал советы писать небо, как белую простыню, натянутую позади предметов… Трудно назвать такой вид пейзажа, в котором небо не является ключевой нотой и в котором оно не выражает настроения этой картины. Можете себе представить, какую ошибку я бы совершил, если бы уверовал в белую простыню. В природе небо – источник света, оно царит над всем, и даже наши повседневные суждения о погоде зависят от него. Небо – очень трудная задача как в смысле композиции, так и в смысле исполнения. При всем его блеске оно не должно выступать вперед, а должно лишь вызывать представление о бесконечной дали.