Но Быстролап, казалось, больше не испытывал ни гнева, ни обиды. Несвойственная его возрасту мудрость светилась во взоре оруженосца, когда он склонил голову, чтобы коснуться носом головы Огнегрива.
– С этой жизнью я дарую тебе мудрость наставника. Пусть она поможет тебе воспитывать молодых воинов своего племени. В следующий миг невыносимая боль пронзила тело Огнегрива, и ему показалось, что у него вот-вот остановится сердце. Боль сменилась приступом парализующего ужаса, а затем все поглотила вспышка света, красного, как кровь. Огнегрив понял, что видит и чувствует то, что испытал Быстролап в последние мгновения своей жизни. Огнегрив очнулся, задыхаясь, и обессилено вытянулся на земле. Он чувствовал себя холмом, по которому барабанит дождь и сбегают ручейки воды. Силы покинули его, и он боялся, что не сможет принять оставшиеся три жизни.
Первой к нему приблизилась Щербатая. Старая целительница и на небесах сохранила свой суровый нрав и сварливую независимость, которые в равной мере пугали и восхищали Огнегрива при ее жизни. В последний раз он видел Щербатую в день ее смерти, когда она умирала в своей пещере после пожара. Тогда старая целительница была преисполнена отчаяния, она боялась, что звездные предки не примут ее в свое воинство, поскольку она убила собственного сына, кровожадного и вероломного Хвостолома. Сейчас же перед Огнегривом стояла прежняя, сильная духом, Щербатая, и в желтых глазах ее плясали знакомые насмешливые искорки.
– С этой жизнью я дарую тебе сострадание, – объявила целительница. – Да пребудет оно в твоей душе, когда тебе придется иметь дело со старейшинами, с малышами, с больными и со всеми, кто слабее тебя! На этот раз Огнегрив почти забыл о предстоящей боли и с жадностью приготовился впитать в себя новую жизнь. Он хотел получить неукротимый дух Щербатой, всю ее отвагу и суровую верность Грозовому племени, к которому она не принадлежала с рождения. Он почувствовал, как тело его наполнилось светом – это Щербатая отдала ему свой юмор, свою доброту и безупречное чувство собственного достоинства. Никогда прежде она не была так близка Огнегриву, как в эти короткие мгновения.
– О, Щербатая… – прошептал он, открывая глаза. – Если бы ты только знала, как мне тебя не хватает! Но целительница уже удалялась от него, и место ее заняла другая кошка. Она была моложе, ступала легче и изящнее, и отсветы далеких звезд сверкали в ее глазах и на гладкой шерсти. Это была Пестролистая, красивая крапчатая кошка, первая любовь Огнегрива. После смерти Пестролистая много раз приходила к нему во сне, но только сейчас Огнегрив видел ее так же ясно, как в дни ее жизни. Вот кошка склонила голову – и Огнегрив вновь вдохнул ее нежный, незабываемый запах. Он хотел поговорить с ней больше, чем с любым из вознесшихся к звездам соплеменников, поскольку за время, отпущенное им при жизни Пестролистой, они так и не успели поверить друг другу свои чувства.
– Пестролистая…
– С этой жизнью я дарю тебе любовь, – нежно прошептала звездная кошка. – Щедро делись ею со всеми котами своего племени, и особенно с Песчаной Бурей.