-- У меня не получится. Это была бы красивая, но... всего лишь сказка. С неизвестным окончанием.
-- Ну, смотри... -- полковник быстро поднялся и дружески двинул меня кулаком, -
. .. Мне показалось, будто что-то укололо грудь...
-- Закончишь с Шамилем, загляни напоследок. Сумку с деньгами не забудь. Спасибо тебе еще раз и... удачи!
Я остался один. Да, все-таки непонятный мы народ. Намечаем себе какую-то цель, упорно преодолеваем препятствия на пути к ней и нет нам в этом равных. Видим хитрый "замок", подбираем к нему изящную "отмычку" и... прячем ее в драгоценную шкатулку, а запоры взламываем, как и встарь: с помощью молотка, кувалды и какой-то матери.
Идем к одному... приходим к чему-то совершенно противоположному и... радуемся! Оказывается, мы подсознательно и изначально стремились к тому, к чему и пришли.
Как обозначить такое поведение? Как отечественное разгильдяйство? Как мистическое состояние таинственной русской души? Пусть над этим размышляют философы и психологи...
ГЛАВА 20
-- Я расскажу тебе про своего друга по имени Каэи Дзюдзо. Возможно, его история окажется и поучительной, и полезной...
Я сижу в "Дельфине". Ремеслук только что покинул меня. И тут как тут возник Хаттори. Как и обещали японские спасители, Хансо-сан из кожи вон лезет, чтобы помочь в осуществлении моего плана: последнего похода на шамилевский бастион. Я мысленно соглашаюсь: "рассказывай!".
-- Дело было в провинции Токугава. Местные власти приказали опытному ниндзя по имени Тонбэ выследить и ликвидировать своего собрата по ремеслу -Каэи Дзюдзо, нанявшегося в услужение к князьям, собиравшимся эти самые власти свергнуть.
Тонбэ, однако, узнал в предполагаемой жертве своего старого друга и не стал его убивать. Посовещавшись, они разработали план, который должен был удовлетворить обе враждующие стороны.
Тонбэ отвел Дзюдзо в резиденцию сегуна и доложил, что противник взят живьем. Сегун повелел немедленно казнить негодяя, но Дзюдзо испросил разрешения покончить с собой самому.
Сегун и его свита, заинтригованные предстоящим зрелищем, удобно расположились в зале и несчастному Дзюдзо был выдан короткий тупой нож. Поскольку ниндзя мог не соблюдать во всех тонкостях ритуал сэппуку, он не стал разоблачаться и ограничился тем, что по самую рукоять вонзил себе нож в живот. Одежда густо пропиталась кровью, умирающий, дернувшись несколько раз, растянулся на полу. Труп был выброшен в ров, а сегун и его свита устроили пиршество по случаю благополучного завершения операции.
В ту же ночь замок был подожжен со всех сторон. Коварный Дзюдзо вместо своего живота вспорол брюхо задушенной крысе, предварительно заткнутой за пояс. Отсидевшись во рву до темноты, он воспользовался рассеянностью часовых, пробрался в замок, поджег его и безнаказанно скрылся...
Хаттори умолкает, ожидая реакции на рассказ.
Что ж, прием с проникновением в замок (в моем случае -- в офис Шамиля) под видом "пленного" хоть и авантюрен, но эффективен. Только вот не думаю, что, попадись я в лапы к кунакам авторитета, эти самые кунаки дадут мне самостоятельно "покончить" с собой. Уж больно легкой покажется им такая смерть. Нет, они не ограничатся ролью пассивных зрителей, они сами захотят поучаствовать в представлении.