— Так что вы там молвили про призрака? — спросил Антип, когда усадил нас с Лидой за большой круглый стол, накрытый кипенно белой скатертью, и поставил перед каждой дымящиеся кружки с травяным чаем. — Больше на бред походит, — добродушно усмехнулся он.

— Да нет, милок, никакой это не бред, — заговорила я, бросив взгляд на Лиду и поняв, что та в буквальном смысле не может налюбоваться на своего спасителя. Так и пожирает его глазами. Вот только этого мне и не хватает, чтоб подруга втюрилась в кого-то в прошлом! — Можешь, конечно, не верить, но мы тут по твою душу…

Дальше я рассказала ему все. Не вдаваясь в подробности, конечно, чтоб не затягивать беседу надолго, но основные моменты осветила. Надо отдать Антипу должное. Хоть лицо его и вытягивалось постепенно, а в глазах появлялось все больше веры в мою ненормальность, выслушал меня он внимательно, ни разу не перебив. Правда, в конце моего рассказа выглядел так, что разве что у виска не крутил. Я же, со своей стороны, не собиралась с ним деликатничать. В конце концов, его судьба волновала меня постольку поскольку, лишь потому, что противным ведьмам взбрело в голову связать ее с моей.

— Не веришь? — прищурилась я, буравя самым тяжелым из собственного арсенала взглядом Антипа. Молчание затягивалось, и мне это нравилось все меньше. Только скажи, что не веришь, и я нашлю на тебя заклятье-почесунчик. Будешь ходить и чесаться, пока не проснется в тебе вера в правдивость моих слов.

— Вот уж не знаю, — промолвил Антип и так посмотрел на меня, что почесаться захотелось мне, ну или поерзать. Ни злобы, ни недоверия во взгляде, а лишь упрек вперемешку с грустью. — Мать я схоронил полгода назад. И думал, что узнал от нее столько всего разного, что уже ничему не смогу подивиться. Но тут…

— Полгода, говоришь? — подвела я подсчет в уме. — Значит, осталось тебе совсем недолго. Скоро у вас тут случится падучая скота, и обвинят во всем тебя. И тогда, кирдык тебе, — провела я ногтем большого пальца себе по горлу.

— И в это верится с трудом, — снова прожег он меня своим ясным взглядом. — Но, если есть правда в твоих словах, то знать судьба у меня такая.

— Блин! Ну ты совсем тупой, что ли? Ты вообще слышал, что я говорила? Если отрубят тебе голову, святоше такому, то ни на этом свете, ни на том не будет тебе места. Вот уже больше ста лет ты слоняешься по нашему кладбищу, как неприкаянный. Прах твой не может истлеть в земле, а ты — стать полноценным призраком, чтобы существовать по их законам. Ты же сам и попросил меня помочь!

— Я, да не я, — тут же философски изрек Антип, и я еле сдержалась, чтобы не наброситься на него с кулаками, до такой степени выводило из себя его спокойное выражение лица. — Я верю тебе, девушка. Но я это я, и жить стараюсь по законам совести. Ты к людям по-доброму, и они отплатят тебе тем же.

— Тьфу ты, святоша чертов! Чем тем же?! Тем, что без башки тебя оставят?!

Я кипятилась все сильнее и если не успокоюсь, то ничем хорошим это не закончится. Вон, уже стол трясется, и остывший чай выплескивается из чашек. Что будет дальше, даже я не знала. Кажется, ни разу в жизни я еще не была так зла, даже когда проклинали Вадима.