— Привет, — сказал он. — Мне Инна сказала, что вы звонили. Что стряслось? Кто обидел?

— Я к вам по делу.

— К сожалению, — он положил карандаш на стол, смял бумажку и кинул комочек в корзину. — К сожалению, все ко мне идут по делу, а я так хотел, чтобы от безделья.

Он уже увидел вплывающую в комнату тушу Татьяны Иосифовны и потому завершил фразу дипломатично:

— Хорошие примеры заразительны. Не зря я вас вчера так рано разбудил.

Он обогнул стол и вышел к ним навстречу, как делают демократически настроенные министры. Но у министров соответствующие кабинеты, а у Шустова комнатенка в десять квадратных метров, шкаф и сейф. Так что получилось тесно, и пришлось долго топтаться, прежде чем все расселись.

— А я уже догадался, кто вы, — сказал Шустов, приняв серьезный, соответствующий случаю вид. — Вы будете Татьяна Иосифовна Флотская, мать трагически погибшей гражданки Елены Флотской?

Лидочка оценила память Шустова. Тот понял ее удивление и объяснил, словно оправдываясь:

— Так я же это дело веду, мне его следователю передавать. Пока не передам, я всех свидетелей и родственников помню. А потом забуду, не бойтесь.

— Я не боюсь, — сухо заявила Флотская. Кажется, ей не понравился красавчик, словно она уловила в его голосе насмешку. Но насмешки не было. Лидочка уже познакомилась с Шустовым и знала, что он человек серьезный. А если старается шутить, то от напряжения перегорают пробки во всем квартале.

— Татьяна Иосифовна пришла к вам, — начала было Лидочка, и тут Шустов совершил роковую ошибку.

— Не беспокойтесь, Татьяна Иосифовна, — заявил он официально, — я лично отвезу вас в морг. Как раз проведем дополнительное опознание, у нас нет показаний члена семьи. Так что я все устрою. Я думаю, завтра анатомы кончат с ней работать, и мы поедем, добро?

— О, нет! — Татьяна Иосифовна сглотнула слюну. Лидочке показалось, что ее тошнит от страха. — Я инвалид, мне нельзя волноваться, у меня плохое сердце…

Шустов растерялся и обернулся за поддержкой к Лидочке.

— А нельзя обойтись без опознания? — спросила она.

— В принципе можно. Но я решил, что Татьяна Иосифовна специально для этого приехала.

— Нет, — отрезала Татьяна Иосифовна и поглядела сквозь импортные очки на лейтенанта так, что он должен был провалиться сквозь землю. К счастью для лейтенанта, он глядел на Лидочку, ожидая от нее совета, и не заметил убийственного взгляда.

— У Татьяны Иосифовны проблема, — сказала Лидочка и замолчала. А почему она должна работать переводчиком? — Татьяна Иосифовна, объясните все лейтенанту Андрею Львовичу.

— Мне нужно попасть в мою квартиру, — скупо произнесла Татьяна.

— Ради бога, я не имею ничего против, — сказал лейтенант. — Но я при чем?

— Как? — строго спросила Флотская. — А ключи у кого?

— Вы имеете в виду квартиру вашей дочери?

— Приватизированную, — уточнила Татьяна, но тут же сообразила, что взяла неверный тон, и поправилась: — Я мать, в конце концов!

— Да разве я возражаю? — сказал лейтенант. — Простите, Татьяна Иосифовна. Конечно же, квартира опечатана. Но мы почему это сделали? Мы это сделали потому, что вас в городе нет, и мы не знали, когда вы вернетесь, а чтобы посторонние лица приходили, нам не нужно.