Посмеялись, расслабились, продолжили сибаритствовать всячески. Но вообще — вопрос как я и говорил, острый. И у Нади и у Лисы, например, маленькие королевы времени от времени шевелились, было заметно. А оно нам нахрен не надо, Империи всякие уёжыщные. Этим только жизнью обиженные страдают, припоминал я всяких «анператоров». Либо коротышки, либо в детстве пинали, в душу плевали несимпатичную. А когда и то и то — совсем беда.

Вот из таких обиженок и вырастали уроды, повышенной поганости, кровищей всё вокруг заливающие. Так то понятно, что таких уродцев только вешать, но сам факт — жалкие, ничтожные личности. А за ними как бараны… ну, впрочем, хрен бы с ним, не хочу вспоминать, только расстраиваться. И сам я не баран, уже давно как — бараны с клешнями не бывают, факт.

Отдохнули ещё недельку и я, как хороший и правильный убивец, стал беспокоится о клиенте, в смысле о козлище. Уж не помер болезный, или ещё какая неприятность с ним не учинилась?

Впрочем, смех смехом, но решил я наш отдых потихоньку сворачивать. Пять недель — и всё. Торчать в Центральной больше — смысла нет. То есть Иней под присмотром, но официально там хер появишься, а есть вполне официальные дела.

Девчонки мои дурить начинают, тоже показатель, да и у меня какая-то дурь в голову лезет.

Ну и Клешня наотдыхала… ну знатно наотдыхала, прямо скажем. Часть народа в корабельную кассу влезло, а это значит, что просадили… дохера денег, мне представить сложно, что они так разносили долго и душевно, чтоб жалование и доли про… тратить. Мы вон в президентском номере, в тратах не отказываем, по магазинам шатаемся — а столько денежки даже близко, все вшестером не просадили.

Синьор Помидор, гыг, на Кистене отсиживается: его пара десятков поклонниц всякого разного полу караулит, а он, похоже, заебался, и с Кистеня не вылазит, послания слезливые шлёт, допустить его виконьтю персону до кольца телепорта. В глушь, в Иней, гыгы.

Ну и Могильщик нудеть начинает, вот как в смысле «отдохнуть отряду надо», только наоборот. В смысле «нехрен отряду хернёй страдать!»

Так что решил я, что всё, хорош. Ещё неделю на Центральной и всё. Не будет казла — значит не будет. Неприятно, да и его казлинство пидарасное в неведомом напрягает. Но у нас Иней. Да и прямо скажем, если мы так ещё полгодика хернёй пострадаем — сами казлами станем, поголовно. Может не все, но в большинстве, так что нахер.

И вот, только я для себя решил — даже не оповестил народ, что это они подумали, перед моим решением, как рак бьёт казлиский алярм. Так мол и так, артефакты казлинскую (точнее духовную, но высоковероятно — казлинскую) сучность выявили, а щаз рачьё будет со страшной силой объект локализовывать.

— В гостиную, все! — бросил я по внутренней связи. — Посидите, послушаете, да и подозрений меньше. Может и ложная тревога, но посмотрим. Говорить буду я! Есть у меня план хитрый, так что глаза пучить умеренно и вообще.

Через пару минут вся наша «семейная» шестёрка сидела в гостиной. А раки докладывали, что источником душевного алярма является неторопливо чешушей к гостинице дядька, средний во всём. Какой-то средний манагер, средней корпорации.