Недалеко от пирамиды находятся Врата Солнца и площадь Каласасая. Две скульптуры, два великана, стерегут окрестности и всем своим необычным видом пытаются объяснить, из какой тьмы веков они явились. Одна фигура — высотой 1,8 метра — монах. В его руках странные, не имеющие объяснения предметы: в одной руке что-то, отдаленно напоминающее нож, в другой — неизвестный нам прибор. Его одежда — в виде рыбьей чешуи, на голове громоздится другая рыбья голова, вообще все его тело как бы сочетается с телом рыбы. Этого человека-рыбу в легендах звали Оаннеш, он считался человеком-амфибией, жил то в воде, то на суше и принес людям необходимые им знания.

Другой идол — высотой 2,7 метра — еще более внушительного вида, тоже с рыбьей символикой в одежде и непонятными предметами в руках. И если в этих скульптурах могут быть запечатлены герои древних легенд, то что можно сказать о животных, изображенных на Вратах Солнца?

Например, таксодон — он вымер около 12 000 лет назад! Или слон, который вот уже 10 000 лет как исчез из этих мест. Художник по меньшей мере должен был видеть «натуру», прежде чем изобразить все это. Кроме того, у археологов есть доказательства, что около 12 000 лет назад в этих краях произошла природная катастрофа. Тиауанако был портовым городом, расположенным на берегах озера Титикака. После землетрясения его затопило. Обломки строений, вулканический пепел, кости, керамика, орудия труда и инструменты — все сваливалось в кучу, застревало между блоками.

Научные исследования позволили в конце концов предположить, что сооружен Тиауанако был не позднее чем за 15 000 лет до нашей эры. И вот что интересно: после катастрофы, попав в тяжелейшие условия для выживания, связанные с похолоданием климата, люди не опустили руки, а стали применять для земледелия новые технологии, настолько совершенные, что равных им нет и по сию пору. Инки проводили тонкие лабораторные исследования, разработали методы детоксикации ядовитых растений, чтобы сделать их пригодными для еды. Они боролись за свою жизнь, опираясь на знания, достойные высокоразвитой цивилизации.

Салвадор, или Байя, некогда описанный Чарлзом Диккенсом как «пышно разросшаяся оранжерея, созданная природой для самой себя», с течением столетий стал символом южноамериканской беззаботности и радости жизни. Но экономический упадок самой большой страны в Латинской Америке не мог не оставить отпечатка и на облике «невесты моря, загадочной и прекрасной дамы», как писал о Байе бразильский романист Жоржи Амаду.

Архитектурные памятники древнейшего города Бразилии и до 1763 года столицы всей страны — культурное наследие, значительнее которого нет во всей Америке. Но никому неизвестно, как сохранить его для потомков в целостности. В Верхнем и Нижнем городе дома с фронтонами до сих пор перенаселены. Здесь процветают преступность и торговля наркотиками. Правда, администрация все-таки постепенно осознает, какую ценность представляет собой живописный Старый город. В некоторых его уголках теперь активно ведутся работы: здесь плотничают, мостят дороги и красят дома свежей краской.