– Становится все лучше и лучше, – вполголоса заметил Ковальски.

Напряжение возросло, как натянутая рояльная струна.

Наконец вернулся старик, снова появившийся из полумрака за дверью.

– Наша повелительница милостиво согласилась встретиться с вами, – объявил он.

Грей почувствовал, как узел в груди слегка ослаб.

– Но если ей не понравится то, что вы скажете, – предупредил старик, – ее лицо будет последним, что ты увидишь в этой жизни.

Грей в этом не сомневался.

08 часов 44 минуты

Сейхан очнулась в кромешной темноте.

Она осталась неподвижно лежать. Инстинкт выживания восходил к жестоким годам, проведенным на улицах Бангкока и Пномпеня. Сейхан ждала, когда рассеется туман у нее в голове. Из черного колодца медленно поднимались воспоминания. Ее схватили, усыпили каким-то наркотиком, завязали глаза. Судя по ощущению вгрызающихся в плоть веревок, запястья и щиколотки ей также связали. На глазах у нее по-прежнему оставалась плотная повязка, однако просачивающийся через края свет позволял предположить, что сейчас уже день.

Но тот ли это самый день, когда ее схватили?

У Сейхан перед глазами мелькнула картина столкновения: мотоцикл опрокидывается, Грей и Ковальски отлетают в сторону.

Живы ли они?

Она не хотела верить в обратное.

Отчаяние подтачивает решимость – а ей сейчас, для того чтобы выжить, потребуется вся сила воли, до последней капли.

Сейхан напрягла все свои органы чувств, пытаясь сориентироваться. Она лежала на какой-то жесткой металлической поверхности, пахнущей машинным маслом. Вибрация и периодическая тряска указывали на то, что это какое-то транспортное средство. Может быть, джип, может быть, пикап. Но куда ее везут?

Почему ее просто не убили на месте?

Ответ на этот вопрос был очевиден. Судя по всему, кто-то проведал о том, что за ее голову обещана внушительная награда, и вознамерился ее продать.

– Вы можете больше не притворяться, что спите. – Этот голос прозвучал всего в каком-нибудь футе от нее.

Сейхан внутренне вздрогнула. Суровая и жестокая молодость, проведенная в переулках трущоб, отточила ее чувства до совершенства. И тем не менее она даже не подозревала, что кто-то находится так близко. Это лишило ее присутствия духа. Неизвестный не просто хранил полное молчание, он не подавал никаких признаков жизни. Словно вообще не существовал.

– Во-первых, можете расслабиться, – продолжал мужчина на безукоризненном кантонском диалекте, однако в его голосе прозвучал европейский выговор. Учитывая то, что дело происходило в Макао, акцент, скорее всего, был португальским. – Мы не собираемся вас убивать и вообще плохо с вами обращаться. По крайней мере, лично я. Речь идет о чисто деловом обмене.

Значит, она была права: кто-то собирался продать ее, заработав неплохие деньги. Однако утешения в этом было мало.

– Во-вторых, что касается ваших друзей…

На этот раз Сейхан не смогла совладать с собой и вздрогнула, представив себе рассудительное лицо Грея и ухмыляющуюся физиономию Ковальски. Живы ли они?

Незнакомец с укором усмехнулся.

– Они живы, – сказал он, читая молодую женщину словно раскрытую книгу. – Но, боюсь, это лишь временно. Нам потребовалось какое-то время, чтобы выйти на их след, и оказалось, что они заявились в самое неожиданное место – в логово нашего соперника. Это поставило меня в тупик, заставило гадать: