Сейхан направилась к нему.

Заметив ее, северокорейский ученый вскинул пистолет и выстрелил.

Сейхан даже не потрудилась увернуться от пули.

Она подняла свой пистолет и нажала на спусковой крючок.

Ее прицельный выстрел попал Хван Паку в колено. Завизжав от боли, он растянулся на льду, покатился в сторону и, добравшись до края полыньи вокруг автобуса, свалился в воду.

Остановившись у кромки льда, Сейхан смотрела, как он, отплевываясь, плывет в ледяной воде. Она понимала, что каждое движение простреленным коленом причиняет ему невыносимую боль.

С трудом доплыв до противоположной стороны, Хван Пак стал искать, за что ухватиться. Самым удобным ему показалось то место, где корпус автобуса лег на лед. Однако, к несчастью для него, в тот самый момент, когда он положил руку на край полыньи, массивный корпус накренился еще больше, сминая хрупкий лед. Рука Хван Пака оказалась зажата в этой щели. Он закричал, силясь высвободить четыре раздробленных пальца.

Пятого пальца много лет назад его лишила мать Сейхан в уплату за карточный долг. Теперь Хван Пак был в долгу уже перед самой Сейхан, и этот долг был несравнимо больше.

– Помогите! – воскликнул Хван Пак, клацая зубами.

Сейхан наклонилась. В глазах северокорейского ученого мелькнула искра надежды.

Но вместо этого Сейхан подобрала окурок, выпавший у него, когда он прыгал в воду, и, выпрямившись, подула на светящийся кончик.

Надежду сменил ужас. Несомненно, Хван Пак также чувствовал запах солярки и машинного масла, толстым слоем разлившихся по поверхности воды.

– Холодно, да? – спросила Сейхан. – Давай я тебя согрею.

Она стряхнула пепел в воду. Дождь раскаленных искр воспламенил сначала пары, затем и лужицу машинного масла и солярки. По воде побежали голубые язычки пламени, спешащие к Хван Паку.

Не обращая внимания на его истошные крики, Сейхан развернулась и направилась к берегу, оставив его гореть сверху и замерзать снизу.

Это тебе за Рейчел.

20 ноября, 09 часов 55 минут

по иркутскому поясному времени

Остров Ольхон, Россия

Чжулон Дельгаду лежал на льду в растекающейся лужице теплой крови. После того как затихли выстрелы, он слышал крик Хван Пака, молящего о пощаде; затем раздались его жуткие вопли. Но Чжулон не испытывал жалости к этому человеку. Ублюдок сполна заслужил такой конец.

«И я, пожалуй, заслужил ту же участь».

Словно в ответ на его мысли, у него перед глазами появилось лицо. Вопреки тому имени, которое взяла себе эта женщина, в ее взгляде не было пощады.

– Гуань-инь… – пробормотал Чжулон. Он протянул было к ней дрожащую руку, но уронил ее, ослабев. – Хван Пак схватил мою жену… моего неродившегося сына…

Лицо женщины оставалось бесстрастным, таким же твердым, как чешуя ее дракона. Она не приняла это оправдание.

– Я сожалею о случившемся, – продолжал, задыхаясь, Чжулон, чувствуя во рту привкус крови. – Я… я очень их люблю… пожалуйста, спаси их.

– С какой стати я должна тебе помогать? После всего того, что ты сделал?

– Я пытался… как мог… помочь…

Одинокая морщина пересекла лоб Гуань-инь.

– Ты не задумывалась, как тебе удалось нас найти? – Чжулон поморщился от острой боли. – Проследить за мной и Хван Паком до этого острова?