– Ах ты… огневик льдом ужаленный! – прошипела я.

Кровь бросилась в лицо, а потом так же резко отхлынула. Даже, кажется, губы побелели. В затылке закололо невидимыми иголками.

Значит, забыть меня не может, но согласен на помолвку?! Мечеться, бедненький? Мгновенная радость от того, что он обо мне думает, сменилась тяжелым чувством, которому я не могла подобрать названия. Оно выматывало, от него хотелось плакать и не получалось.

Не знаю, сколько я сидела над письмом. Но за окном успело стемнеть, когда вздрогнула, поняв, что сегодня должна вернуться Хелен. Жалость подруги мне была не нужна, боялась не выдержать и снова стать размазней.

Интересно, Адриан ждет от меня ответа? Я кусала губы и вдруг поняла, что уже не сижу, а практически бегаю по комнате. Пришлось заставить себя остановиться. А что ему написать? А надо ли? А смысл?

Оглянулась на дверь, потом снова перевела взгляд на письмо. Оно жгло меня, точно дыхание огненного волшана. Потому я сделала единственное, что смогла в этой ситуации.

Порвала письмо, а потом бросила клочки в огонь камина. Он тут же поглотил бумагу, точно и не было никакого письма.

Точно и не было встречи с другом детства.

Эта зима проносилась мимо, точно санки с горы. Не успела я оглянуться, как каникулы остались позади, началась учеба. В которую я погрузилась так, что наружу, по выражению Хелен, торчали только ботинки. Оценки плавно поползли вверх, кроме практических занятий. Но по меткому выражению леди Грин «ждать осталось недолго, а там как волшан ляжет». Вот я и ждала, то и дело глядя на календарь.

Минул второй месяц зимы, молнией сверкнул и исчез праздник Аште. Два дня отдыха, когда из храмов божественной внучки неслись песнопения, а весь город пропах пряными запахами горячего напитка бойро. Считается, что его придумала именно Аште, когда замерзла и хотела согреться.

– Лиз, ты не собираешься к родителям? – спросила Хелен в первый день праздник.

Я мотнула головой, не отрываясь от учебников.

– И даже со своим огневиком не увидишься? – не успокаивалась подруга.

Я повторила жест, еще сильнее уткнувшись в тетрадь, в которой описывала подробно начало конфликта между магами. Вокруг лежали учебники и трактаты, добытые в библиотеке. Я находила спасение в страницах, в истории, от которой потом гудела голова. Но зато не думалось про Адриана.

– Лиз!

Хелен прежде никогда не повышала голос. Только поэтому я все же оторвалась от описания Зарекка и взглянула на подругу. Та стояла перед столом, руки скрестила на гради и разглядывала меня весьма скептично.

– Поругались, да?

Горло у меня сжало так, что и слова не вымолвить. Так что я лишь кивнула.

– Ну помиритесь. – попыталась успокоить Хелен. – Может, он тебя пытается увидеть, а ты сидишь в четырех стенах!

Это и пугало! На письмо Адриана я так и не ответила, не видела смысла. Но чувствовала, что он попытается перехватить меня в городе. Хотела его увидеть и боялась, что не выдержу. Натворю такого, за что потом станет стыдно. Потому сцепила зубы и сидела в школе. Хотя чего уж там… про Адриана думалось. Вроде и гнала от себя эти мысли, но они возвращались.