– А я с Нортоном вместо тебя прогулялся… До сквера! Дальше не пошли! Давай куртку, птенчик! – протянул руку Юрий Михайлович. Затем выкрикнул: – Ксюш, Оля пришла!

Оля замерла. В темный коридор выглянула Ксения Борисовна.

– Ольга? – хрипло позвала она.

Девочка осмелилась посмотреть маме в глаза. Обе долго молчали.

– Чайник поставлю? – почему-то смутился Юрий Михайлович.

У Оли сжалось сердце. А если он не знает? Такой потерянный ходил, действительно, из-за проблем на новой работе… И вот теперь пораньше пришел, всё наладилось. Жалко. С какой стороны ни посмотри – папу жалко. Оле захотелось закричать от бессилия и несправедливости. Но она лишь послушно отправилась на кухню вслед за родителями, принимая правила этой ужасной взрослой игры… Делать вид, будто ничего не случилось.

Конечно, мама могла найти тысячу оправданий! Встретила старого знакомого… Оля скривилась про себя: «Ключевое слово: ста-ро-го!» Но то, как мама держала его за руку, как блестели ее глаза, и эта счастливая улыбка… 

– С кем гуляла? – как ни в чем не бывало поинтересовался отец. И это тоже выбивало Олю из колеи… Совершенно ведь ясно, что между ней и мамой пробежала черная кошка. А папа делает вид, будто все хорошо. Ксения Борисовна в это время заваривала чай. Оля так и не решалась сесть за стол. Стояла, опершись о дверной косяк и скрестив руки на груди.

– Одна гуляла! – проговорила наконец она.

– А вчера вроде с парнем каким-то… – несмело проговорил Юрий Михайлович. – Я из окна видел!

Оля покраснела. Хорошо, что Женя поцеловал Олю на прощание под козырьком, который не видно из родительской спальни…

– Я чай не буду! – резко произнесла Оля.

Мать обернулась. И отец посмотрел озадаченно.

– Не хочу! – чуть мягче добавила девочка, нервно натягивая на ладони рукава водолазки.

Ксения Борисовна молча поставила на стол две чашки с чаем.

– Что ж, – неуверенно начал Юрий Михайлович. – Если ты не хочешь…

– Не хочу! – перебив, повторила Оля. Отправилась в коридор, долго шуршала курткой… Зашла на кухню и положила перед родителями плитку шоколада: – Вот! О традициях не забываю… Молочного не было. Держите горький! Он полезней!

Когда уходила в свою комнату, в спину Оле донесся грустный голос отца:

– Нет, она в этой школе точно какая-то странная стала! Может, ее там обижают?

– Кого? Нашу Олю? – глухо отвечала мама. – Она такая компанейская девочка…

– Тогда, может, дело в том рыжем парнишке?

В эту минуту, выходя из кухни, Оля просто всей душой ненавидела взрослых! За их лицемерие! Нет, Оля такой не будет! Никаких тайн от людей, которые ей небезразличны…

Девочка пропустила вперед Нортона, который порывался с ней в комнату. Вместе с собакой улеглась на кровать и крепко обняла питомца, который после прогулки под снегопадом пах псиной. Нортон сопел, нетерпеливо елозил… Он еще практически щенок, все никак не может усидеть на месте. Наконец пес притих и лежал рядом, мерно посапывая. За окном гулял ветер, и Олю после слез и мороза в тепле сморило. Быстро уснула, совсем позабыв про уроки. Спустя час, резко проснувшись, осмотрела погрузившуюся в сумерки комнату. За окном все так же шумел ветер, и Нортон спал рядом. Никто из родителей в комнату не заходил. Интересно, мама столько раз звонила, а теперь молчит… Будет избегать разговора? Но и Оле говорить на эту тему сегодня не хотелось…