Алексей не ответил.

Судмедэксперт открыл рот мертвого директора и, посветив фонариком, изучил его внутренние своды.

– Горло пустое, чистое, – констатировал он. – На глаз, ничего в него не вливали, типа кислоты, и не засовывали…

Он взял по очереди кисти покойника, сначала правую, затем левую, и рассмотрел пальцы.

– Ногти не обломаны, под ними не вижу никакой субстанции, – по крайней мере, без микроскопа, – которую можно было бы квалифицировать как эпидермис, из чего я предварительно делаю вывод, что покойник не оцарапал своего убийцу, сопротивляясь… В общем, товарищ детектив, не знаю, что вам и сказать о покойнике. Разве что бледненький он слишком, даже для трупа, и синюшный малость, но это не основание для выводов. Причины могут быть разными. Короче, ничего конкретного до вскрытия.

– А нельзя ли хоть анализ крови сделать? Вдруг там что-то обнаружится? Я понял, понял, что вскрытие вне очереди вы делать не станете, – уважил деонтологические чувства прозектора Алексей, – но вдруг следы яда или еще чего-нибудь такого… смертельного?

После этой тирады эксперт посмотрел на детектива несколько более благосклонно.

– Три тысячи рублей за услугу, – поспешил воспользоваться благосклонным взглядом Алексей, одновременно опасаясь назвать сумму побольше: кто его знает, как отреагирует профессиональная честь прозектора. – За сверхурочную работу!

– Это можно, – кивнул прозектор. – Только шесть. Наташа! – крикнул он в приоткрытую дверь. – Зайди, у меня к тебе дело! По три тыщи на нос, – перевел он взгляд умных и немного насмешливых глаз на детектива, – у моей лаборантки тоже сверхурочная выходит, надо поделиться.

– По три, – согласился обрадованный детектив.

Прозектор пригласил его в свой кабинет в ожидании заключений лаборантки Наташи. Предложил спирту – Алексей отказался, сославшись на долгий рабочий день, еще весьма далекий от завершения. СМЭ налил себе в крошечную мензурку, забросил в горло, крякнул и приступил к беседе.

– Кризис, он почему? Потому что слишком много развелось организаций ненужных! Вы только посмотрите, магазины так друг на друге и сидят! Все продают, продают… И что они продают? И зачем? В иных ни одного покупателя нет, за прилавком сидит деваха, зевает, – а магазин все держится! В другой бы стране давно в трубу вылетел, а у нас как бы ни так! А почему это, я вас спрашиваю?

Он сделал размашистый жест, и Алексей заметил поодаль на тумбочке, стоявшей у стенки, сложенную вдвое газету-еженедельник, в которой Александра публиковала большинство своих статей. Дату не видно, – возможно, это даже номер с ее вчерашней статьей. Резонанс, значит, в народе, незаметно улыбнулся детектив.

– …А потому что все эти магазины, лавки и лавчонки, – продолжал вещать судмедэсперт, – они для отмыва денег! Их хозяевам прибыли не нужны, потому что прибыли от такой лавчонки – копейки по сравнению с их левыми тугриками, понятно?! Вот я просто мечтаю, чтобы они в кризис вылетели все в трубу, в аэродинамическую! Пусть закрываются, никакая это не «здоровая конкуренция» – это шабаш ворья! А производство где, я вас спрашиваю? Где оно? Нету! Как может жить страна без производства, я вас спрашиваю?!