— Начинаю догадываться — выдохнул я, перестав переводить взгляд от одного стеклянного куба к другому и впившись глазами в знакомую энергетическую пульсацию небольшой колбы «предохранителя» — Начинаю догадываться…

— Мы люди… мы непоседы… мы исследователи — тихо заговорил усевшийся рядом Михаил Данилович, стаскивая рукавицу и тянясь за пачкой сигарет в наружном кармане — Седина в волосы — бес в ребро, да? Нам скучно сидеть в четырех стенах и просто ждать. Да и чего ждать, если среди нас нет молодых и дерзких? Пришлось старикам заменить отсутствие молодых. Годы и годы назад те, кого ты сейчас видишь перед собой, отыскали те лавовые трубы, вырубили стариковскими руками в не столь уж твердом камне и льду причалы, исследовали каждый метр проходов, выяснив куда они идут. На себе перетаскали оборудование, пустили настоящее тепло в Бункер и втрое расширили его, заодно поделив на сектора, чтобы расселить наши… социальные касты имущих и неимущих так сказать. Но суть не в кастовом делении, а в том, что в одной из дальних и долгих вылазок группа Панкратова Сергея, в прошлом нефтяника и сибиряка, наткнулась на это место. Тут был только снег. Но Панкратов наткнулся под наугад разрытым сугробом на гребень какой-то стены и принял судьбоносное решение копать. Они вырыли для себя снежные убежища, наладили готовку горячей пищи и взялись за лопаты. Вон он Панкратов. Крайний слева в первом ряду навсегда застывших.

Я отыскал взглядом и вгляделся в невысокую крепкую фигуру. Широкоплечий, в согнутых руках винтовка, темная меховая куртка перехвачена широким кожаным ремнем с большой пряжкой, а сам он смотрит вперед — на стальную пластину, до которой не дошел шагов девять. Лица не разобрать — оно скрыто намотанным шарфом и лыжными очками. К счастью лица других тоже большей частью невидны из-за шарфов, балаклав и прочего защитного снаряжения. Потому как те лица, что я все же сумел разглядеть, искажены ужасом. Люди умерли почти мгновенно. Именно что почти. Они успели понять, что происходит…

— У них ушло полгода на раскопки. Первые два месяца копали впустую — ничего полезного кроме скрученного ломанного металла. Начались роптания — впустую уходят силы, многие заболели, некоторые от перенапряжения умерли, регулярны нападения хищников, Столп слишком близко и его громкий шепот рвет душу. Ты ведь слышишь силу его гласа?

Я кивнул, соглашаясь — мы приблизились к Столпу всего-то километров на пять-шесть по моим прикидкам, но здесь его «голос» звучал вдвое громче и настойчивей. Шипящий помехами телевизор уже не за стеной в соседней комнате — он уже почти на расстоянии вытянутой руки.

— Панкратов настоял на себе. Весомый был мужик, судя по архивам. И своего добиваться умел. А ведь одиночка по натуре. При этом одиночка опытный, знающий, умеющий рисковать. Ты похож на него, Охотник. Сильно похож. Хотя бы тем, что, если Панкратов не удавалось чего-то добиться от большинства, он начинал добиваться этого в одиночку. Все знали, что отзови Бункер его группу с раскопок, сам Панкратов останется и будет копать дальше.