— Вот там и сидите, черти… — процедил Карабаш, меняя магазин. — Товарищ старший лейтенант, что-то многовато их тут скопилось, не находите?

— Давайте, я с гранатой к оврагу подползу? — предложил Камбаров. — И всех к Аллаху и той-то матери…

Таджик был обрусевший — жил в окрестностях Душанбе, потом семья переехала в Оренбург, затем подалась на плодородный юг в Ставрополье, где Камбарову осенью 38-го и пришла повестка из военкомата. Зеленым юнцом он не был, и странно, что до 23 лет он ни разу не получал приглашения исполнить свой священный долг.

— Отставить, Камбаров! — поморщился Никита. — И дело не в том, что тебя убьют на обратном пути, а в том, что пристрелят на пути туда… Как тебя зовут, кстати? — зачем-то спросил он.

— С какой целью интересуетесь? — деловито спросил Анкутдинов, и солдаты засмеялись, хотя ситуация складывалась далеко не юмористическая.

— Бободжон, товарищ старший лейтенант… — ответил, насупившись, Камбаров.

Никита припал к прицелу — автомат был закреплен между толстыми сучками высыхающего паданца. Из оврага снова кто-то высовывался. Но прыти эти люди не проявляли, стаскивали за ноги в овраг погибших товарищей. Создавалось неприятное ощущение, что в плотном ельнике на северной стороне скопилось слишком много финских солдат — оттуда доносились голоса, клацали затворы. Кожа покрылась мурашками — неужели решатся на атаку?

— Гранаты к бою, — приказал он и добавил: — У кого остались, разумеется… Как пойдут, бросаем, потом огонь из всех стволов, и чешем в дыму к оврагу…

— Так там же занято? — не понял Александров.

— Значит, освободим, сами займем… У меня «лимонка», парни. Как увидите, что бросаю в овраг, сразу все плашмя…

— Вы уверены, что они пойдут? — спросил Анкутдинов.

— Имеется такое предчувствие…

— Встретим этих тварей как положено… — Карабаш перекатился, стал моститься за массивной корягой.

— Товарищ старший лейтенант, а что с полком? — глухо выдохнул Камбаров.

— Не знаю, — ответил Никита. — Полк попал в засаду, это все, что могу сказать… Возможно, отступил, не хочется думать о чем-то плохом…

— А о засаде вы, кстати, предупреждали, — напомнил Карабаш. — Черт, жалко парней, сколько их там погибло… От ворот поворот нам сделали — вот как это называется.

Финны пошли бесшумно и даже сбили с толку в первые секунды. Фигуры в зимних комбинезонах вывалились из леса, побежали вперед, делая остановки за деревьями. Их было не меньше отделения! И как-то странно, вся кучка вдруг куда-то рассосалась, попряталась, и когда разведчики открыли огонь, его трудно было назвать эффективным. Наступательная тактика финских военных существенно отличалась от тактики Красной Армии.

— Вот дьявол, сколько же дерьма на свободу вылезло!.. — прорычал Карабаш, припадая к прицелу.

Из ельника наступающую группу поддерживали огнем. Разведчики ударили дружным залпом, убили несколько человек, остальных вынудили залечь, метаться в поисках укрытий. Их можно бить, мелькнула мысль, но только не с кондачка. Думать надо, и их же тактикой…

— Приготовить гранаты! — крикнул Никита.

Но искушать судьбу в этот час им не пришлось. На северной стороне за ельником разразилась суматошная пальба! Залаяли автоматы, колотил без умолку ручной пулемет Дегтярева. С пушистых еловых лап осыпался снег, разлетались отстреленные ветки. В панике закричали люди. Притихли финны, оказавшиеся между ельником и изумленными разведчиками, а когда из ельника по ним открыли огонь, в страхе заметались. Несколько человек кинулись в сторону, надеясь вырваться в восточном направлении, вскрикнул один боец, повалился, задергал ногой, об него споткнулся другой, кинулся на выручку третий…