Но людей было очень много. И бежали они быстро. Поэтому остановить их этот обстрел не смог. Да и массировать его толком не удавалось из-за особенности построения.

И вот с ревом эта толпа ударила в щиты.

Кое-где сломались копья. Где-то легионеры отошли на шаг-другой назад. Но в целом – устояли.

Те легионеры, что потеряли свои копья в сшибке, выхватили короткие колющие мечи и начали работать ими. Очень продуктивно работать. Остальные играли в швейную машинку копьем, взятым за середину древка.

Удар. Удар. Удар.

А через их головы полетели глиняные гранаты с древесным спиртом. Они падали на противника. Разбивались в падении или как-то еще. И выплескивающаяся горючая жидкость вспыхивала от тлеющего фитиля. Из-за чего в, казалось бы, огромной массе людей, пытающейся продавить проходы, не выходило единства.

Крики. Вопли. Мельтешение.

И что очень важно, слабое давление. Ведь люди не могли обеспечить нормального натиска, двигаясь по пылающей земле.

Не прошло и минуты, как арабская пехота откатилась и перешла от решительного натиска к не менее решительному бегству. Кто куда.

А комитаты, получив из обоза свежие копья и метательные снаряды, вышли под звуки буцин и барабанов в поле. Ни викинги, ни греки, что были в этой армии, даже не приняли участия в этой фазе боя. Оно и не требовалось.

Пока не приняли. Теперь же, чтобы преследовать врага, викинги были очень нужны. А греки же могли прикрыть обоз, пока легион в поле.

– Один! – ревели викинги, вырвавшиеся на оперативный простор.

– Арес! – били в щиты греки, стоящие на страже обоза.

И лишь комитаты, быстро развернувшись правильным боевым построением, выдвинулись на остатки ордера арабов. На их конницу. Без всякого стеснения и опаски…

Шейх мрачно на них смотрел.

– Нужно уходить, мой господин, – обратился к нему помощник.

– Неужели он прав?

– Он не может быть прав! – воскликнул стоящий рядом имам.

– Но почему тогда он так легко разбил войско правоверных?

– Ему помогали демоны.

– Пусть так. Но почему нам не помогает Всевышний?

Тишина.

– Да и если подумать, ничего такого не произошло. Он просто спровоцировал нашу пехоту к атаке. И заставил ее воевать по своим правилам. Высшие силы в этом если и участвовали, то не явно. Может быть, дело и не в демонах…

– Он демонопоклонник!

Шейх промолчал и, чуть тронув поводья своей лошади, поехал вперед. Сначала один, а потом за ним увязались и остальные.

Его обуревали страшные эмоции. Всю его грудную клетку сдавливало от чувства боли и ужаса. Он хотел только одного – погибнуть в бою и не испытывать более этот стыд. Поэтому он выхватил клинок и постарался как можно сильнее разогнаться. В конце концов, пять сотен степной конницы – это сила. И он ее вел в совершенно самоубийственную атаку. На копья и сплоченную пехоту. Но он не собирался воевать, как раньше. Он хотел ударить противника лошадью. Смять. Стоптать. Уничтожить.

Но вот прозвучала труба, и со стороны комитатов в воздух взлетели стрелы и дротики. Секунда. Другая. И вот они все градом обрушились на надвигающуюся конницу.

Шейх зажмурился.

Когда же волна прошла, оказалось, что он все еще несется вперед.