Тим, едва вернувшись из поездки в Тампу, обсудил с Джо нелепую историю с этим мебельным складом в Южном Бостоне. Он похвалил Джо, у которого хватило ума не вламываться в тамошнюю бухгалтерию («Тогда бы сразу началась война, а так ее пока удалось избежать», — пояснил Тим), и заявил, что, когда он доищется, почему им дали такую скверную наводку, кто-то явно будет болтаться на виселице высотой со здание таможни вместе со шпилем.

Джо хотелось ему верить, потому что иначе пришлось бы поверить, что Тим отправил их на этот склад, ибо хотел начать войну с Альбертом Уайтом. Да, ради того, чтобы укрепиться на рынке рома, Тим был вполне способен пожертвовать теми, кого наставлял еще мальчишками. На самом-то деле Тим вообще был способен на все. Абсолютно на все. Иначе не удержишься в верхних рядах ловчил: надо дать понять всем, что у тебя давно отсутствует совесть.

Тим добавил в кофе каплю рома из своей фляжки и сделал глоток. Он предложил фляжку Джо, но тот покачал головой. Тим убрал фляжку в карман.

— Где ты был? — спросил он.

— Здесь.

Хики смерил его взглядом:

— Тебя не было по вечерам и на этой неделе, и на прошлой. Завел себе девчонку?

Джо хотел соврать, но счел, что в этом нет смысла.

— Ну да, завел.

— И как, славная?

— Очень такая живая. Она… — Джо не мог подобрать точного слова, — она особенная.

Хики отошел от дверного косяка.

— Нашел чем будоражить кровь, а? — Он изобразил иголку, вонзающуюся в руку. — Вижу-вижу. — Подойдя, он положил ладонь на шею Джо. — С порядочными-то ты почти и не водился. При нашем деле это немудрено. Она готовит?

— Ну да. — Хотя на самом деле Джо понятия не имел, готовит она или нет.

— Это важно. Не важно, хорошо ли она умеет стряпать, главное, что она вообще хочет это делать. — Хики отпустил его шею и прошагал обратно к двери. — Поговори с этим парнем насчет Питсфилда.

— Обязательно, сэр.

— Вот и молодец. — И Тим направился вниз, в кабинет, который он устроил себе позади кассы казино.

Карл Лаубнер отработал еще две ночи, прежде чем Джо вспомнил, что его надо уволить. За последнее время Джо забыл о нескольких вещах, в том числе о двух деловых свиданиях с Хайми Драго, на которых следовало сбыть хабар после дела в меховом ателье Каршмана. Правда, он все-таки вспомнил о том, что надо подтянуть шестеренки игрового автомата, но к тому времени, когда Лаубнер заступил на свою ночную смену, Джо снова удрал к Эмме Гулд.

После того вечера в чарлстаунском бутлегерском баре они с Эммой встречались почти каждую ночь. Почти. Остальные ночи она проводила с Альбертом Уайтом. Пока Джо удавалось внушить себе, что это положение его просто раздражает, на самом же деле оно быстро становилось невыносимым.

Если Джо был не с Эммой, он мог думать лишь о том, когда он встретится с ней опять. А когда они встречались, им все труднее становилось оторваться друг от друга, теперь это казалось уже попросту невозможным. Если бар ее дядюшки был закрыт, они занимались там сексом. Когда ее родители и братья-сестры отсутствовали в той квартире, где она жила вместе с ними, они занимались сексом там. Или в машине Джо, или в его комнате, после того как он тайком проводил ее наверх по черной лестнице. Или на холодном холме, в рощице голых деревьев с видом на Мистик-ривер. Или в Дорчестере, на холодной ноябрьской скамье с видом на бухту Сэвин-Хилл. Стоя, сидя, лежа, дома, на улице — им было почти не важно как и где. Когда выдавался часок, который они могли провести вместе, они заполняли его всевозможными новыми фокусами и позами — какие только могли изобрести. Но если им выпадало всего несколько минут — что ж, они использовали и эти минуты.