Но сейчас Витька смотреть не стал. Все равно свои глаза другому не подаришь… Он решительно взял Люсю за кисти рук.

— Пойдем… Ух, замерзла-то, вся в гусиной коже.

Она не спорила. Только с какой-то мыслью свела брови и прикусила губу.

Вверх шли быстро и поднялись очень скоро. День ошарашил их своим жаром и светом. Люся зажмурилась, заулыбалась. Бросила на траву рубашку. Витька поднял, отцепил петушка. Скрутил рубашку жгутом, подпоясался. Значок приколол к майке, а фонарик стал заталкивать в карман на шортах.

— Откуда он такой? — спросила Люся с виноватой ноткой. — Никогда раньше не видела.

— Так… подарок.

Фонарик подарил Цезарь, здесь таких не делали.

— Знаешь, Вить, было очень интересно… — нерешительно сказала Люся. — Только я ужасно боюсь подземелий. Даже в погреб стараюсь не лазить лишний раз.

— Ничего. Все уже позади, — хмыкнул Витька.

— Может, ты жалеешь, что взял меня сюда? Или боишься, что разболтаю?

— Ни капельки, — искренне сказал он. Потому что знал: никто без него не найдет сюда дорогу. — Ладно, пошли…

— Ой, а ты опять хромаешь.

Нога снова болела.

— Ерунда. Я же говорю: стукнулся пяткой…

— Может, вылечишь ее… своим шариком?

— Неохота возиться. Почти не больно, дохромаю до дома.

— Дорога-то все-таки длинная…

Витька поморщился, Люся замолчала.

Наверное, она думала, что он злится или обижается. А он — ни то, ни другое. Просто было скучно. Так бывает иногда среди затянувшейся игры. Вдруг понимаешь — все надоело. Кругом по-прежнему бегают, шумят, веселятся, а тебе уже не хочется. И знаешь — сегодня больше ничего интересного не будет. Лишь пустой вечер перед сном…

Чтобы спрятать эту скуку, Витька сказал бодро:

— Длинной дороги не бойся! Я ведь хитрый. Сейчас перевалим через горку, а там шоссе и автобусы, через Яртыш идут. Остановка у самой «Сферы».

— Ой… а почему сюда не поехали на автобусе?

— Для пущей романтики. Чтобы путешествие…

Не объяснять же теперь, что такое локальный барьер и почему в Итта-даг можно пройти лишь у осыпи…

«Горка» оказалась ничего себе, забирались минут двадцать. Опять через дубняк и всякие колючки. Люся еще больше обтрепала юбочку и блузку. Но лезла за Витькой послушно и неутомимо.

Для спуска нашли удобную тропинку. И скоро стояли на обочине теплой от солнца бетонки, рядом с решетчатым павильоном автобусной остановки «Солнечные часы».

Сами часы видны были через дорогу. Низкий гранитный цоколь, на нем трехметровый наклонный круг с медными ликами солнца и месяца, черные числа и блестящий, как меч, треугольный перпендикуляр из нержавейки. Тень от него лежала между цифрами 4 и 5.

— Смотри-ка, уже половина пятого! То-то я такая голодная!

— Часы неправильно поставлены, — глядя вдоль тракта, сказал Витька. — Сейчас ровно четыре. То есть шестнадцать.

— Ох уж! Откуда ты знаешь?

Витька вынул и молча показал зеркальце. Под бисерным слоем микролампочек светилось красное, чуть размытое число 15.59 и прыгали, торопясь к нолям, секундные цифры.

— Подумаешь, — притворяясь беззаботно-упрямой, зевнула Люся. — Может, как раз у тебя неправильно. Элементы сели…

— Здесь нет элементов… Не веришь мне, поверь петуху. Петухи всегда в четыре часа пополудни орут. Слышишь?