— Да тебе так идет! — радостно взревел он. — Слушай, парень, тебе идет быть грязным!

Оливер схватился за щеки — это было уже чересчур. Он вскочил, оттолкнув стул.

— Какое вы имеете право! — крикнул он. — Загадили мне всю каюту, неприятностей от вас… уходите! Оставьте меня в покое!

— Ладно, ладно, не сердись. Давай еще выпьем. Если у тебя кончилось, хлебни моего. И давай, привыкай к грязи, парень. Держи, это классная выпивка, ей-богу. Сам гнал на прошлой неделе.

Гейлорд плеснул коричневой жижи в рюмку и поднес ее ко рту Оливера. Тот, уже слишком пьяный, чтобы сопротивляться, шлепнулся на свой стул и позволил влить содержимое рюмки себе в рот.

Самогон на вкус был не лучше едкой щелочи. Оливер закашлялся и половина рюмки выплеснулась ему на рубашку, но остальное он как-то все-таки проглотил. Он содрогнулся от едкой горечи на языке. Дыхание перехватило, когда огненная жижа прошла через горло. Комната пошла кругом.

Это было уже ни на что не похоже. Ему с трудом, но все-таки удалось встать.

— Ну, хватит! — прохрипел он, покачиваясь. — Уходите, пока не натворили чего похуже… Лучше б вы не приходили совсем! У меня куча важной работы. Мне нужно каталогизировать мои записи…

Но отделаться от Гейлорда было не так-то просто.

— Записи — что за записи?

— Мои записи… а, проклятье! — он яростно ткнул в сторону терминала. — Статистические данные. Записи. Я Наблюдатель-Регистратор. Я понятно излагаю?

Гейлорд, уставившись на аппаратуру, медленно расплывался в улыбке.

— Да это с ума сойти! Ты знаешь, что это у тебя, а?

Оливер постарался понять, что было сказано.

— Что вы имеете в виду?

— Черт возьми, это же ясно! Вот тебе и доказательство моих слов! — он грохнул кулаком по столу. Бутылка из-под виски и пустая рюмка упали на пол и разбились. — У нас, на Говнюхе, собирают вещи из пузырей. Мы их храним, и даже… это самое… каталогизируем. Ну, а ты что делаешь, парень? Не то же самое, нет? Вот он, твой скарб!

— Чушь! Ерунда! Вон из моей каюты! — Оливер, пошатываясь, схватил массивного Гейлорда и попытался вытолкать его за дверь, но тот даже не покачнулся.

— Так и есть, так и есть, разве не видишь? Нет никакой вообще разницы. Ты и я, мы думаем похоже. Мы оба душой коллекционеры. И что до тебя — так твой скарб классифицирован гораздо лучше, чем мой.

Оливер не мог больше этого терпеть. Он привалился к стене, чтобы не рухнуть, и еле слышно бормотал:

— Уходите. Уходите, пожалуйста…

— Ладно, ладно, — сказал Гейлорд. — Уже иду. Я уже ушел. Черт возьми, я был бы последним дерьмом, если бы с тобой разосрался. Тем более, что у нас с тобой так много общего.

Он разразился хохотом и стал неуверенно пробираться к двери. Но тут сверху раздались тяжелые глухие удары и Гейлорд застыл, удивленно уставившись в потолок.

Оливер побледнел.

— Боже, это атторней Ларкин! Его каюта как раз над нами. Наверное, его потревожил, или даже разбудил, наш шум.

Гейлорд грохнул с размаху дверью каюты, сорвав ее с петель.

— Что ты беспокоишься из-за ерунды, — взревел он. — Я не позволю этому куску дерьма падать на моего дружка! — и прежде, чем Оливер успел остановить его, Гейлорд ринулся по трапу на верхнюю палубу.