Наступал кульминационный момент его речи, и он снова умолк, обводя взглядом толпу. Аудитория бурлила.

— Ну, Айзек, давай! — крикнул кто-то, и остальные тут же подхватили: — Скажи, Айзек!

Лицо Гейлорда расплылось в злобной ухмылке. Он еще раз изрядно приложился к фляжке, неистово захохотал и принялся, качаясь, ходить взад-вперед по сцене, взмахами рук призывая народ к вниманию. Даже сквозь слой грязи было видно, как побагровело его лицо.

— Ну, хорошо! — крикнул он. — Я скажу, только заткнитесь!

Через некоторое время шум затих.

— Это ржачка! Это просто умора! Эти засранцы трясутся от страха, что наша Говнюха рванет, так? А? Так? А знаете, почему они так этого боятся? Да просто потому, что если она рванет, она засрет весь этот проклятый Пояс Астероидов! Все их стерильные, антисептические, дезинфицированные мирки! Каждый махонький астероид! Их всех завалит грудами ВОНЮЧИХ ПОМОЕВ!!!

Он стоял, пошатываясь, осклабившись в скабрезной улыбке. Слушатели орали и бурно аплодировали. Самогон лился в распахнутые глотки.

Оливер спокойно сидел в углу. Поначалу он боялся, что Гейлорд раскочегарит толпу до того, что она пойдет линчевать пришельцев. Но в этом не было смысла. Люди собрались не для смертоубийства, а просто отдохнуть — и Гейлорд это отлично знал. И вместо серьезного разговора он дал им разрядку: сначала слегка застращал их грядущими катастрофами, а потом раззадорил насмешкой над пришельцами — и вот все облегченно хохочут, готовые к новым развлечениям.

Об эвакуации с астероида он даже не упомянул.

— Эй, ну ладно, хватит! — прорезался сквозь гам голос Гейлорда. — Давайте начинать гулянку. Закатим гудеж, а? Тряхнем эту мусорную кучу, чтобы она развалилась раньше срока и дала жизни обалдуям, которые прилетят сюда склеивать куски!

Все поднялись и двинулись к выходу. В зале царил хаос. Надравшиеся копранцы шатались, толкали друг друга, истерически хохоча. Липнущие потные тела оттеснили Оливера обратно в угол. Но еще до того, как первый из них добрался до выхода, в дверь ворвались двое. Это были Джульетта и Норман, дети Гейлорда. Норман протолкался сквозь толпу и вскочил на возвышение рядом с отцом.

Изумленный Гейлорд повернулся к сыну. Других выступлений в программе не значилось, и Гейлорд не понимал, что это еще за новости. Так и не раскрыв рта, он слушал, как Норман призывает всех к тишине:

— Эй, заткнитесь! Мне нужно вам кое-что сказать!

Люди нехотя остановились. Гам пошел на спад.

Джульетта стояла недалеко от Оливера, как раз в дверях. Она нервно кусала губы, слезы размыли грязь на ее щеках. Оливер протолкался к ней.

— Что случилось? — спросил он.

— Это… кошмар! — заплакала она. — Какой ужас! Мало нам было неприятностей…

Зал уже утихомирился, и все нетерпеливо ждали, что же скажет Норман Гейлорд, который стоял на краю возвышения, хилый и невзрачный, особенно в сравнении с отцом, который все еще озадаченно топтался рядом.

— Не хотелось бы, чтобы из-за меня задерживалась сегодняшняя гулянка, — сказал Норман и нервно улыбнулся, — но мы — я и Джульетта — сейчас прямо из отцовского дома. Случилось такое, что… В общем, об этом должны узнать все.