Само по себе такое «перенимание» — вещь совершенно естественная. Всегда и везде убеждения и отношение к жизни верхушки общества перенимается низами. Внутри самого правящего класса его новые члены преобразуют себя по образу и подобию тех, кто в этом классе находится уже давно.

Крестьянский парень в XVII веке в охваченной религиозной войной Германии мог уйти с военным отрядом. Если он обладал нужными качествами, такой парень мог сделать военную карьеру и в конце концов стать «опоясанным рыцарем». Он вручит меч королю, король велит преклонить колена, стукнет плашмя по спине, а посвящаемый вложит свои руки в руки короля и произнесет торжественную клятву. Умиление свидетелей, приветственные клики, улыбки, объятия. В общем, хороший конец.

Но чтобы стать рыцарем и дворянином, вчерашний крестьянин должен был стать таким же, как члены феодального сословия. Не только так же воевать, проявлять храбрость, презрение к боли и опасности, умение владеть оружием и лечить раны, но и так же говорить, ходить, одеваться, сидеть, есть и пить. Он должен был приобрести новые бытовые привычки и отказаться от старых. В деревне избегали ругательств и богохульства… но что это за воин, который не может рявкнуть «сакрельхиммелькрёйцдоннерветтер» или «цум аллен тейфельн»[45]?

В деревне уважают труд и плоды этого труда. Феодал должен презрительно фыркать в сторону «мужичья» и с легким сердцем направлять боевого коня на поле пшеницы.

В деревне каждая семья ест сама по себе. Но, как сказал певец рыцарского образа жизни Бертран де Борн, «барон, что прячется, чтоб трапезу вкусить, невыразимо подло себя ведет. И стократ еще подлее дама, если она ему после этого принадлежит». Вчерашний крестьянин будет пировать в компании людей своего класса, а его дочери и внучки презрительно фыркнут вслед «прячущемуся» от общей трапезы барону.

Так и здесь. «Новые» коммунисты перенимали убеждения и образ жизни «старых». Они приобретали убеждение в неизбежности и «исторической необходимости» Мировой революции, в бессмысленности всего «старого мира» и стремление построить «прекрасный новый мир» по Карлу Марксу, Ленину и Троцкому. Они читали сочинения гениев и классиков марксизма и учились отстаивать их правоту. Они приобретали веру в абсолютную правоту «партии нового типа» и учились всегда «быть с партией». Более того — они учились считаться только с людьми своего класса и только их полагать в подлинном смысле людьми.

Дворянство в России XVIII века только себя считало «народом», и только свои интересы признавало политическими интересами. Так и номенклатурное псевдодворянство только само себя считало племенем человеческих существ.

Даже самые фантастические привилегии номенклатуры казались им в лучшем случае естественными, а то и недостаточными. Любые потребности и желания других людей, не входивших в номенклатуру, — чем-то второстепенным.

Литературы, в которой отстаивались такая позиция и такое отношение к жизни, было невероятное количество в 1920-е годы. При гадком Сталине этот мутный поток почти иссяк, но снова хлынул на страницы в 1980-е.