Я взглянул на свою зелёную руку и уточнил у тётки:

– Вы умеете переливание крови делать?

Та осеклась на середине очередной тирады и выпучила на меня глаза:

– Чего?

– Мне нужно обменяться с ним кровью, это может его спасти.

– И думать не смейте, я не позволю! – взвизгнула она.

– Ясно. Значит, не можете.

Женщина дёрнулась было к двери, но дорогу ей перегородил Женя с автоматом наперевес.

– Советую вам сотрудничать, гражданка.

Она испуганно икнула и отступила на шаг.

– Я просто…

– Помогите нам, пожалуйста! – включила «доброго полицейского» Ира. – Вы же видите, что Тимофей не обычный человек. На нём всё заживает просто на глазах.

Для наглядности ко мне подошла Аня и ловко пырнула под рёбра ножом, который извлекла из-за высокого голенища ботинка. Я хоть и привык к боли, но едва не прикусил себе язык. Бывшая воспитанница детдома выдернула клинок и продемонстрировала ошарашенному медику затягивающуюся рану. На секунду мне показалось, что у тётки глаза вот-вот вывалятся и нам понадобится новый медик, а то и вся реанимационная бригада разом.

– Видите? Даже шрама не осталось.

– Х-хорошо…

Ребята подтащили пустую кровать поближе и я улёгся рядом с Солодом, поморщившись от рези в боку. Никому бы не советовал встречаться с Аннушкой в тёмном переулке.

Женщина, уже не сильно отличающаяся от замороченного светочем зомби, воткнула мне в вену иглу с катетером и подсоединила его к системе, что питала организм Солодухина. Дальше пошло подкручивание всяких хитрых зажимов и прочая регулировка, на которую я уже не обращал внимания. Кровь выходила из меня очень неохотно, хотя ребята подложили под ножки моей кровати несколько журналов, найденных Ирой в коридоре, чтобы сделать её повыше.

Пришлось закрыть глаза и сосредоточиться на собственном организме. Убедить его, что так надо. Поначалу дело шло туговато, но я продолжил мысленно напирать, и вскоре у нас Солодом всё-таки установился общий кровоток. Меня тряхнуло, будто от удара током, а состояние здоровья резко пошло вниз, будто во мне тоже пару лишних дырок просверлили. Вены начали протестующе пылать огнём, начиная от руки, и быстро распространив жар по всему телу.

– Дайте свет! – прошипел я сквозь стиснутые зубы.

Аня даже не стала тянуться к шторам, просто телепортировала куда-то к чертям весь оконный проём с куском прилегающей стены. А Ира снова пулей выскочила из палаты, и через несколько секунд вернулась с небольшим фикусом в горшке. Вот умничка! Похвалить вслух я уже не успел – перед глазами всё закружилось, как бывает с дикого перепоя, и меня куда-то понесло. Лишь на самой грани слышимости проскользнули встревоженные голоса ребят, после чего смолкли окончательно.

Я очутился посреди безликого пустыря, вокруг которого бушевал серый вихрь. Всё вокруг было нечётким и размытым. Неподалёку смутно проступали очертания мощной человеческой фигуры, стоявшей на коленях. Я сосредоточился на ней и понял, что это Солод, а склонился он над простеньким деревянным крестом, торчавшим из небольшого холмика. Земли здесь не было – одна лишь серая пыль, легко уносимая ветром.