горою божьей, название же это она получила только после того, как была назначена под постройку храма; а этот выбор горы не был еще сделан во время Моисея. Моисей ведь не указывает никакого места, избранного Богом, но, наоборот, предсказывает, что некогда Бог изберет некоторое место, к которому будет приложено имя «божье». 6) Наконец, он замечает, что в гл. 3 Второзакония, в рассказе об Оге, царе васанском, вставлено следующее: «Только Ог, царь васанский, оставался из остатка[20] исполинов, потому вот одр его был одр железный; тот именно (одр), который находится в Рабате у сынов Аммона, девять локтей в длину» и пр. Эта вставка весьма ясно указывает, что писавший эти книги жил долгое время спустя после Моисея; ведь этот способ выражения свойствен только тому, кто рассказывает о весьма древних событиях и кто, дабы ему верили, указывает на вещественные остатки; и, без сомнения, этот одр был найден только во времена Давида, который завоевал этот город, как рассказывается во II Самуила, гл. 12, ст. 30. Но не только тут, а и немного ниже тот же самый историк вставляет между словами Моисея: «Иаир, сын Манасси, взял всю область Аргоба до пределов Гезурита и Мааката и назвал те места с Васаном своим именем, селениями Иаира, что и доныне». Это, говорю, историк прибавляет для объяснения слов Моисея, которые он только что привел, а именно: «И остальной Галаад и весь Васан, царство Ога, дал половине колена Манассиина, вся область Аргоба со всем Васаном, которая называется землею исполинов». Без сомнения, в эпоху этого писателя евреи знали, какие были селения Иаира из колена Иудина, но не под именем области Аргоба и земли исполинов; и потому он вынужден был объяснить, какие именно были эти места, которые в древности так назывались, и вместе с тем дать основание, почему в его время они были обозначаемы именем Иаира, который был из колена Иуды, а не Манассии (см. I Паралип., гл. 2, ст. 21 и 22). Этим мы объяснили мысль Абен-Езры, как и места Пятикнижия, которые он приводит для ее подтверждения. Но, конечно, он отметил не все и не главное; в этих книгах ведь есть многое и более существенное, что должно быть отмечено.

Именно:

1) писатель этих книг говорит о Моисее не только в третьем лице, но он, сверх того, свидетельствует о нем многое, например: Бог говорил с Моисеем; Бог разговаривал с Моисеем лицом к лицу; Моисей из всех людей был самый кроткий (Числ., гл. 12, ст. 3); Моисей был охвачен гневом на вождей войска (Числ., гл. 31, ст. 14); Моисей – муж божественный (Вто-розак., гл. 33, ст. 1); Моисей, раб божий, умер; никогда не восставал пророк в Израиле, как Моисей, и пр. Но, напротив, во Второзаконии, где описывается закон, который Моисей объяснил народу и который он написал, Моисей говорит и рассказывает о своих деяниях в первом лице, именно: «Бог мне сказал» (Второзак., гл. 2, ст. 1, 17 и пр.), «я просил Бога». Только потом, в конце книги, историк, после того как привел слова Моисея, опять продолжает рассказывать, говоря в третьем лице, каким образом Моисей этот закон (который он объяснял), изложив его письменно, передал народу и в последний раз увещал его и как, наконец, он окончил жизнь. Все это, именно: способ выражения, свидетельства и самый состав всего повествования, вполне убеждает, что эти книги были написаны [кем-то] другим, а не самим Моисеем.