Остается Европа. Не подлежит сомнению, что Меркатор, Фине и испанские картографы держали в руках старинные, не дошедшие до нас карты, книги, рукописи, а таковых – великое множество. Самых разных времен. Турецкий адмирал Пири Рейс, «возмутитель спокойствия», составивший в 1513 году карту, на которой изображены не открытые тогда европейцами берега Южной Америки и свободная ото льда Антарктида, честно писал: он использовал морские карты Александра Македонского (ни одна из них до нашего времени не дошла). Кстати, карта Пири Рейса подверглась проверке, как ни одна другая в истории человечества, – много лет работали специалисты-профессионалы, вооруженные последними достижениями науки по части составления и географической ориентации карт. И пришли к выводу: карта подлинная. (Что «ученый мир», в общем, снова не убедило…)
Так что и картографы XVI века, несомненно, опирались на какие-то старые, не дошедшие до нас источники. На первой карте Меркатора 1569 года очертания арктических земель, примыкающих к Северному Ледовитому океану, в отличие от Гипербореи, изображены довольно схематично. А вот на второй, изданной его сыном в 1595 году, – гораздо подробнее. И есть там кое-что, ставящее в тупик современных ученых. На второй карте изображен пролив между Азией и Америкой, моментально опознающийся, известный нам сегодня под именем Берингова. Меркатору вроде бы никак не полагалось о нем знать: пролив был открыт в 1648 году русским казаком Семеном Дежневым, отчет которого о плавании завалялся в архивах, где часть его была найдена столетие спустя, а часть – вообще во второй половине XX века. Так что пролив, ничего не зная о предшественнике, «переоткрыл» в 1728 году командор Беринг, датчанин на русской службе. На карты он лег в 1732 году, и только после этого известия о нем распространились в научном мире Европы. А вот Меркатор за сто тридцать лет до Беринга о проливе знал…
(Вообще, старые карты и связанные с ними загадки – отдельная увлекательная книга, не пересекающаяся с основными темами нашего повествования, так что о них мы говорить не будем.)
Итак… Если обобщить, суммировать и проанализировать многочисленные данные о Гиперборее (в том числе и не вошедшие в эту книгу, иначе она оказалась бы одной Гиперборее посвящена), что мы получим?
Собственно, ничего ненаучного. Ни капельки. Не так уж и давно, в исторически обозримые времена, климат в Северном Ледовитом океане был совершенно иной – никаких снегов и льдов, можно снимать два урожая в год. И там существовала обширная суша, погрузившаяся на дно океана опять-таки недавно, на памяти человечества (что с научными данными полностью согласуется). И там жили люди, создавшие, очень возможно, достаточно развитую цивилизацию: электрические батареи шумеров, «железные птицы» и «деревянные птицы» у эскимосов и русских, странный летательный аппарат Аполлона. Кстати, древнегреческий историк Диодор Сицилийский, как он писал, побывавший в Гиперборее, видел там храм Аполлона, откуда «Луна видна так, будто она близка к Земле, и глаз различает на ней такие же возвышенности, как на Земле». Рубите мне голову, но речь может идти только о телескопе. Не у одного Диодора можно прочитать об интересных астрономических наблюдениях, возможных в одном-единственном случае: если в распоряжении астронома есть телескоп. А если учесть, что при раскопках не одного древнего города найдены великолепно отшлифованные линзы…