Ньеман дал задний ход. Черный автомобиль, взвизгнув тормозами, со скрежетом свернул влево, заставив полицейского остановиться. Тогда Ньеман рванулся вперед. Но джип шел у него под носом на полной скорости, загораживая дорогу. Его номер был заляпан грязью. Тщетно полицейский пытался обогнать массивный автомобиль по внешней полосе: тот не давал ему ни малейшей возможности уйти вперед, ударяя седан в левое крыло и едва не сбрасывая его в пропасть.

Что ему нужно, этому психу? Ньеман внезапно сбавил скорость, оставив между собой и нападающим несколько десятков метров. Тот сейчас же повторил его маневр, вынудив седан приблизиться. Но комиссар сумел воспользоваться этим мгновением. Рванувшись с места, он проскочил слева, буквально в нескольких сантиметрах от чужака.

Вдавив ногу в акселератор, он удвоил скорость и увидел в зеркальце, как внедорожник растаял во тьме. Не раздумывая, он помчался вперед, километр за километром удаляясь от места происшествия.

Теперь он снова был один на шоссе.

Что же случилось? Кто напал на него? И почему? Неужели он узнал нечто настолько важное, что его решили устранить? Атака была столь внезапной, что он даже не успел разглядеть силуэт человека за рулем.

Завершив очередной вираж, Ньеман увидел впереди мост через Жасс – шесть километров бетонной дороги на пилонах стометровой высоты. Значит, ему осталось всего десять километров до Гернона, до дома.

Полицейский прибавил газу.

Он уже въезжал на мост, как вдруг его ослепила белая вспышка света, отраженная зеркалом заднего вида. Вездеход опять висел у него на хвосте. Ньеман отвернул в сторону слепящее зеркало и, глянув вперед на бетонную дорогу, висевшую во тьме над пропастью, хладнокровно подумал: «Я не могу сейчас умереть. Не здесь и не так». И резко вдавил ногу в педаль акселератора.

Фары сзади неумолимо приближались. Вцепившись в руль, сыщик не отрывал глаз от белых линий разметки, светящихся под огнями его машины и обнимающих дорогу, как две руки в нескончаемом страстном объятии, в дымном зареве дождя.

Метры, выигранные у времени.

Секунды, похищенные у Земли.

Ньемана вдруг посетила странная, необоснованная уверенность: пока он будет мчаться сквозь грозу по этому мосту, с ним ничего плохого не случится. Он еще жив. Он еще стремителен и недосягаем.

Страшный толчок оборвал дыхание комиссара.

Его голова влетела в лобовое стекло, точно камень из пращи. Зеркало разлетелось вдребезги, а обломок кронштейна из композита разодрал Ньеману висок. Сыщик застонал и скорчился на сиденье, прикрыв голову руками. Он почувствовал, как машина дернулась влево, потом вправо, еще куда-то… Кровь залила ему пол-лица.

Новый удар – и вдруг его резко хлестнул по лицу ледяной дождь. Бесконечный холод ночи.

Все стихло. Черная пасть тьмы. Вихрь мгновений.

Когда Ньеман вновь открыл глаза, он решил, что сошел с ума. Под ногами у него чернело небо, вспыхивали молнии, а сам он стремглав летел куда-то сквозь дождь и ветер.

Седан, врезавшись в парапет, выбросил комиссара в пустоту, через перила. Сейчас он рухнет в воду и медленно, беззвучно пойдет ко дну, вяло барахтаясь и задавая себе дурацкий вопрос: каким будет его последнее ощущение, которое погасит неминуемая смерть?