Жена комбата вышла из-за стола и, упав на диван, начала истерично хохотать.

- Вы, - выл Стойлохряков, - заберите этих парнокопытных отсюда! Уроды! Самих в стойла поставлю! Бегом!

- Есть, товарищ комбат! - выкрикнули солдаты и начали ловить разбежавшихся по комнате поросят.

Первым с заданием справился Резинкин, схватил свою пару и вышел из комнаты. За ним изловил двоих и Валетов и также отвалил. Остались только Простаков с Сизовым, которым никак не удавалось схватить хотя бы одного из четверых.

Животинки словно почувствовали, что сейчас экскурсия для них закончится, и пытались изо всех сил продлить себе удовольствие от пребывания в столь элегантно оформленной комнате.

В прыжке Простаков схватил одного за ногу, при этом врубился своим мощным плечом в ногу комбата, и последний, не удержавшись, растянулся поперек стола, едва не втыкаясь своей толстой мордой в острую крышечку ополовиненного графинчика с водочкой.

- Будем вылавливать по одному! - Кент бросил салфетку на стол, поднялся со своего места и загородил вход. - Я готов, - сообщил Абрам Иосифович. - Здесь буду стоять, как стена.

Шпындрюк также поднялся со своего места.

- Дорогая, - предложил он жене, - давай возьмем вон того, который спрятался в углу за тумбочкой.

И они вдвоем на цыпочках пошли к забившемуся в уголок поросенку.

Он не стал дожидаться, когда к нему приблизятся Шпындрюки, и сиганул в центр комнаты. Неудачно повернувшись, толстая жена сбила с ног Шпындрюка, который попал в объятия плохо соображающего Сизова. Так его пихали только в казарме, и, соответственно, сознание не совсем здорового солдата перенеслось в казарму.

- Ты, чувак, отвали!

От такого обращения Шпындрюк осел наземь, комбат забыл про всяких там свиней и уставился на солдата, который уже опомнился и, пожимая плечами, приносил извинения.

- Я хотел сказать это… того… этого, товарищ Архипович. Разрешите идти? - повернулся он к комбату.

- Нет уж! Какой там. Давай лови тех, кого сюда принес!

Повариха Валя, явившись на спектакль, сразу заняла местечко сбоку от двери и сейчас нервно теребила кухонное полотенце, наблюдая за происходящим.

«Понятное дело, ужин сорван и теперь, наверное, меня уволят», - так она думала, глядя на хрюшку, бегающую по столу и по непонятной причине до сих пор еще не схваченную и не вынесенную из комнаты.

К жене подполковника подбежал поросенок и стал обнюхивать ее ноги. Она хихикнула, нежно взяла животное на руки, потом подошла к столу, взяла оттуда второго и двоих передала стоящему столбняком Сизову, который не мог оторвать глаз от раскрасневшегося подполковника.

- Забирайте, - тихо сказала она, - и идите. Мы поняли все ваши требования. Правда, Петя?

Простаков, залезший к этому моменту под стол в процессе поимки очередного беглеца, застыл под ним.

«Петя? Ни фига себе, - размышлял он. - Оказывается, подполковник тоже человек, и его иногда жена по имени называет. Во дела! А может, и всегда по имени. Че он, скотина какая? Нет, явно клички у него не должно быть. А может, как-нибудь там Петушок, Петя-Петя-Петушок», - бормоча себе эти слова под нос, Простаков своей здоровой лапищей накрыл одного поросенка так, что тот аж взвизгнул. Последний поросенок бросился к выходу, где его уже поджидал, как оказалось, ловкий на руки Кент. Схватив хрюшку, Абрам Иосифович, вот уж чего от него никто не ожидал, задорно закричал: