— Приятного мало, — согласился физик. — Когда же солнечное топливо будет израсходовано, давление внутри Солнца резко упадет, оно съежится до нынешних размеров Земли, остынет и превратится в красного карлика. И все остальные звезды ждет такая же участь: одни ужмутся до размеров карлика, а другие взорвутся и превратятся в сверхновые. Новые звезды рождаются, но образующие их элементы исчезают, то есть иссякает первоначальный водород, рассеиваются газы, и потому звезд рождается все меньше. А через несколько миллиардов лет они и вовсе прекратят рождаться. Наступит эра галактических похорон. По мере умирания звезд галактики будут становиться все темнее, и однажды погаснут все. Вселенная превратится во всемирное кладбище, испещренное вдоль и поперек черными дырами. Но потом исчезнут и черные дыры — произойдет тотальное возвращение материи в форму энергии. На весьма отдаленной стадии останется лишь радиация. И это представляет огромную проблему для антропного принципа, вы не находите?

— Если Вселенная обречена, какова цель жизни? Почему при создании Бог настроил Вселенную на рождение жизни, если сразу планировал ее уничтожить?

— Именно так же рассуждал и профессор Сиза. Зачем создавать жизнь, если задумано сразу уничтожить ее? Каков, в конце-концов, «эндгейм»?

— Данная проблема, по-видимому, не имеет решения?

— Как раз наоборот. У нее есть решение.

— Так расскажите же, прошу!

— Вселенная имеет установку на рождение жизни. Причем не просто жизни, а жизни разумной. И раз возникнув, разумная жизнь никогда не исчезнет.

— Но… как это может быть? Не вы ли минуту назад сказали, что Земля погибнет?

— Да, конечно. Это неизбежно. Мы должны будем покинуть Землю, это очевидно.

— И куда мы отправимся?

— К другим звездам, естественно.

Томаш покачал головой.

— Извините, но даже если это так, что, собственно, это решает?

— Улетев к звездам, мы избежим гибели при неизбежной гибели Земли.

— А что нам это даст? Разве звезды не исчезнут тоже? Разве галактики не угаснут? Разве Вселенная не погибнет? Путь нам удастся выбраться с Земли, не кажется ли вам, что тем самым мы только отсрочим неизбежное? Как можно, учитывая данные обстоятельства, постулировать, что разумная жизнь никогда не исчезнет?

Луиш Роша скользнул взглядом по алтарю часовни.

— Изучение проблем выживания и поведения в далеком будущем высокоорганизованной жизни выделилось в новую отрасль физики относительно недавно, — произнес он бесстрастным тоном, характерным для академических докладов. — Исследования в этой области берут начало, как принято считать, в 1979 году, когда Фримен Дайсон опубликовал статью, озаглавленную «Время без конца: физика и биология в Открытой Вселенной». В ней Дайсон набросал очень неполную, в первом приближении, схему, которую впоследствии разовьют другие ученые, заинтересовавшиеся указанной темой, в частности — Стивен Фраучи, автор научной работы по данной тематике, напечатанной в 1982 году на страницах журнала «Science». Затем последовали новые исследования, и все они основывались целиком и полностью на законах физики и теории алгоритмов.