— Книжка? — переспросил Михаил, явно разочарованный. — Почему книжка? У Николая Львовича всяких дорогих вещей много было, кому же эта книжка так понадобилась?

— А вот это, Миша, не твоего ума дело! — одернул его Маркиз. — И не моего, если честно.

— Так ты, выходит, не простой мент? — Михаил взглянул на Маркиза с уважением. — Ты из какой-то серьезной конторы?

— И этого я тебе не могу сказать! — строго и внушительно проговорил Маркиз. — Сам ведь понимаешь. Лучше скажи прямо — поможешь мне в моем деле?

— Конечно, помогу! — спохватился водитель. — Все, что нужно, сделаю. А что нужно-то?

— Для начала расскажи, кто бывал у Николая Львовича в доме за последний месяц?

— Да считай, никого… — Михаил задумался. — Только я, да Анна Степановна, да еще Вениамин, конечно. — При имени нового хозяина водитель поморщился, как от зубной боли. — Иногда еще сосед приходил, в шахматы они играли. Но тот мужчина приличный, богатый, не стал бы… Впрочем, говорят, чужая душа — потемки…

— Вот именно, — согласился Маркиз.

— Анна Степановна — она тоже женщина честная, никогда бы чужого не взяла. Вениамин… — Михаил снова поморщился. — Но ему-то зачем? Он ведь так и так все получил!

— Это отдельный вопрос, и нам с тобой не над ним нужно голову ломать. Ты мне вот что скажи — ты знал, что у Николая Львовича в кабинете был сейф?

— Вообще-то знал… — смутился Михаил. — Я в дом редко заходил, все больше в гараже либо в сарае, но как-то Николай Львович меня позвал в кабинет, хотел что-то поручить, и когда я вошел, он как раз в сейф бумаги какие-то убирал…

— А вот не видел ты, никто из тех людей, которых ты перечислил, возле сейфа не крутился?

— Да я-то откуда знаю! — возмутился водитель. — Сказано же, я в дом редко заходил, все больше в саду или в гараже.

Вениамин открыл дверь собственного загородного дома и тяжело вздохнул. Опустил глаза, машинально вытирая ноги, и тут же настроение, и так паршивое, упало ниже нуля. На ногах его красовались старые заношенные ботинки, купленные давно, в то время, когда он прозябал нищим преподавателем техникума, а дядя был жив и здоров и не было никакой надежды на наследство.

Шаркая ногами, Вениамин вошел в дом и захлопнул дверь. Вид замусоренного холла настроения не улучшил. Нужно немедленно звонить в агентство по найму, чтобы прислали кого-то для уборки хоть временно. Он должен был сделать это вчера, но эта стерва Карина совершенно выбила его из колеи.

Когда Вениамин, доведенный до белого каления, велел ей убираться вон, Карина уединилась наверху. Он думал, она собирает вещи, и ничуть не удивлялся шуму и грохоту от передвигаемой мебели. Она спустилась, едва волоча за собой два огромных чемодана — когда только успела вытянуть из него такую кучу подарков. Он ожидал потока ругательств на прощание, но Карина даже не взглянула в его сторону. Что ж, давно нужно было ее выгнать.

Вениамин съел пиццу, запивая ее коньяком, найденным в баре у дяди, поскольку ему просто необходимо было отметить это событие. И заодно снять стресс от общения с бывшей женой. Потом дремал в холле у телевизора, а когда на заплетающихся ногах поднялся в спальню, то едва не заорал от ужаса.