И подруги продолжали колотить в дверь Вероникиной квартиры. Но через некоторое время тишина, которая стояла в квартире, заставила их всерьез встревожиться.

– Что? Не открывает? – высунулась из дверей бодрая еще бабка в старомодных железных на резинках бигудях, к которой подруги уже обращались за помощью.

– Да, – беспомощно признала Кира неоспоримый факт. – Не открывает. Может быть, ушла куда-нибудь?

– Исключено! – заверила ее женщина. – Веронике, чтобы собраться, накраситься, причесаться и одеться, надо не меньше часа. А муж ее из постели только что выдернул.

– Тогда с ней что-то случилось! – твердо сказала Леся. – Ой! Дверь ломать надо!

– Не надо, – вмешалась соседка. – У меня ключ есть.

– Так что же вы молчали! – возмутилась Кира. – Мы тут уже столько времени колотимся, а вы ни слова не сказали.

– Я слушала, – невозмутимо произнесла бабка. – Надо же было понять, что вы за люди. Сейчас открою.

Она и в самом деле взяла у себя в квартире ключ и открыла им дверь в квартиру Вероники.

– Ой! – снова закричала Леся, увидев лежащую в луже крови Веронику. – Убилась! Ой, Кира, Кира, смотри, что делается?!

– При чем тут я? – сердито произнесла Кира. – Не я же это с ней сделала. Врача нужно!

– Какого врача? – причитала Леся. – Убили ее, как и других.

– Нет, – покачала головой Кира. – Она жива. Дышит. И пульс бьется. Слабо, но бьется.

И она повернулась к соседке.

– У вас есть телефон?

Та растерянно кивнула. И, тряся бигудями, помчалась вызывать врача. «Скорая» прибыла неожиданно быстро.

– Огнестрельное ранение, – быстро диагностировал врач. – Пуля попала в грудь и там осталась. Странно, что она до сих пор жива. Крови она потеряла прилично.

После того как Веронику увезли, на место происшествия прибыли менты. Это были какие-то незнакомые менты. Капитана Карасева с ними не было, что не могло не радовать подруг. Но, с другой стороны, они прекрасно понимали, что рано или поздно информация доберется до него.

А когда капитан прочтет в деле фамилии главных свидетельниц, на их свободной жизни можно будет поставить жирный крест или даже просто положить решетку и прикрыть сверху трусами в стильную черно-белую полосочку. Подруги не знали, как выглядят трусы заключенных, но со страху им рисовалась именно такая картина.

– Муж от нее ушел! – донеслось тем временем до слуха подруг голос соседской бабки. – Ушел, а она даже за ним не побежала.

– Так, может быть, она к тому времени уже мертвой была? – спросил у бабки один из ментов – молодой, но какой-то развязный парень.

Манера говорить у него была слишком уж циничной, даже для мента. Подругам, несмотря на смазливую внешность, он не понравился.

– Нет, – решительно поджала губы бабка. – Не убивал он ее. После его ухода к ней еще кто-то приходил. И она жива была. Я ее голос слышала.

– И что же она сказала?

– Да не знаю! Дверь закрылась, – простодушно произнесла бабка. – Мне больше ничего не слышно было.

– Так что, муж с ней тоже на пороге прощался? – хмыкнул другой мент.

– Нет, он ей это в кухне выложил, – отчиталась бабка. – В кухне у нас отличная слышимость. А вот в коридоре и в комнатах почти ничего не слышно.