– О боже! – воскликнула Кира. – Так вот кого вы боитесь!

– Да! Боюсь! – закричал Хватунов. – И вы бы боялись, окажись вы на моем месте! Это страшный человек. Жестокий и вероломный.

– Но почему вам нужно его бояться? – спросил Голиков. – Если вы отправили его в этот тур по его собственному желанию. И свою смерть он инсценировал сам, так какие у него могут быть к вам-то претензии?

– Откуда я знаю? – закричал Хватунов. – Я знаю лишь то, что трое моих сотрудников убиты. Да, и я же не сказал вам самое ужасное.

– Что еще вы нам припасли на десерт? – вздохнула Кира.

– Он сделал себе на лице пластическую операцию, – страшным шепотом произнес Хватунов. – И теперь его не узнает никто. Понимаете, никто! Я могу стоять с ним рядом и даже не пойму, что это он. Он даже отпечатки пальцев изменил.

Кира обменялась с Лесей понимающим взглядом. Им сразу же вспомнился человек, убитый в их офисе первым. У него тоже на лице и руках были следы пластической операции.

– А о том, что Семицветов изменил внешность, вам тоже Лена рассказала?

– Ну да, – кивнул Хватунов. – Она была страшно напугана. Сказала, что ее муж вернулся и требует от нее, чтобы она отдала ему все документы, которые касались его тура. Дескать, он должен показать их одному человеку.

– И что? Она отдала?

– Она сказала, чтобы он сам встретился с ним в офисе «Ориона». Она лишь рассказала ему про тайник под подоконником и предложила забрать нужные ему бумаги самому.

После покаянных слов ребята Голикова забрали Хватунова с собой, как ему и было обещано, чтобы укрыть в надежном и безопасном месте. Поняв, что ему теперь постоянно придется находиться под охраной крепких вооруженных молодцов, Хватунов слегка запаниковал. Но деваться ему было некуда. И он смирился.

Леся, которая задумчиво наблюдала за этой сценой, внезапно повернулась к Кире и решительно сказала:

– Нам надо ехать обратно! И как можно быстрей!

– А что случилось? – тоже заволновалась Кира, потому что вид у ее подруги был весьма взволнованный.

– Пока ничего, – загадочно ответила Леся. – Но вполне может случиться. Так что едем!

Подруги, схватив машину, велели везти себя к дому Семицветовой.

А тем временем Борисов закончил обзванивать бывших знакомых Елены Семицветовой из найденной записной книжки и с досадой отбросил телефонную трубку в сторону.

– Бесполезно! – заявил он. – Никто ничего про нее не знает.

Сидевшая в уголке Лиза подняла на него печальные глаза и пробормотала:

– Кушать хочется.

– В самом деле! – оживился Дима. – Неплохо бы перекусить. А то с этой беготней у меня с самого утра во рту маковой росинки не было. Лизок, может быть, сгоношишь яишенку?

– Я бы с радостью, – еще печальней произнесла Лиза. – Но в холодильнике только две баночки йогурта.

Не поверив ей на слово, Дима смотался на кухню и заглянул в роскошный агрегат. Но на его просторных белоснежных, девственно чистых полках и в самом деле притулились лишь две маленькие коробочки йогурта.

– Как можно так жить? – вернувшись со своим трофеем к друзьям, возмутился Дима. – Лиза, ты что, себе совсем не готовишь?

– Нет, – пролепетала Лиза. – Утром мне вообще не хочется. Днем я ем в кафе. А вечером есть вообще вредно. Но сейчас бы я съела чего-нибудь.