– Водички надо? – спросил он с манерами любезного официанта.

– Боржомчика, если можно, – попросил Буравков и нетерпеливо потянулся к бутылке.

– Ну что ж, дорогие братья, вот мы и снова вместе. – Гречишников поднял круглую рюмку, в которой колыхался коричнево-золотой коньяк. – Нам нельзя разлучаться, нельзя таить друг на друга обиды. Только вместе, единой волей, едиными духом и разумом мы достигнем поставленных целей. За нашего друга Виктора Андреевича, за его благополучие и здоровье!

Все чокались с Белосельцевым, радуясь его возвращению. Пили, жадно закусывали. Белосельцев пил и ел со всеми, послушно следуя воцарившемуся настроению, равнодушно взирая на круглый иллюминатор, освещавший трапезу синевой высокого неба. Через несколько мгновений его трое спутников словно забыли о нем. Теперь они говорили о войне, которая началась, пока Белосельцев улетал с земли в другие галактики.

– Все-таки не уверен, что план Генштаба разделить на две части группировку – и одну двинуть в Грозный, а другую в горы, в Аргунское, – это идеальное решение. Тут явное распыление сил. – Буравков покачивал тяжелым носом над коньячной рюмкой. – Надо было одним кулаком бить по Грозному. Грозный взяли – победа!

– Победа будет. Я звонил в штаб группировки, наступление развивается нормально, в сроки укладываются. – Копейко молодцевато приподнял плечо, словно на нем все еще красовался золотой казачий погон. – Важно другое – народ доволен. Делали замеры по всем губерниям. Одно говорят: «Добить чеченцев в их логове. Отомстить за взрывы в Москве. От Грозного – чтоб ни камушка». Мы можем себя поздравить, победитель будет царем. Народ на руках в Кремль внесет.

– К концу января, перед началом парламентских выборов, Грозный должен быть взят. – Гречишников надавил кулаком на столик. – К концу января Избранник должен в Грозном принять «Парад Победы». А Басаев с Хаттабом в клетках должны быть отправлены в Москву и размещены в зоопарке рядом с гиенами. Чтобы показывать детишкам, как они там будут грызть тухлую падаль. Хочу отметить работу ваших телеканалов. Теперь, когда мы отняли их у Астроса и Зарецкого, они работают на Победу.

– Ты послал людей в войска, чтобы они, по мере продвижения, брали под контроль нефтеприиски? – обратился к Буравкову Копейко. – Чтобы там «леваки» не пристроились. Захватываем скважину, берем под охрану и наливниками, цистернами гоним ее сразу в Ставрополь. А то, я смотрю, зашевелились жучки из Лукойла и Сибнефти. Не пускать их в войска!

– Кто сунется, сам нефтью станет, – угрюмо усмехнулся Буравков.

– Ну что ж, друзья, за Победу! – Гречишников поднял рюмку, в которую из иллюминатора влетел луч солнца, и она наполнилась золотом. – За нашу, как говорится, Победу!

Все чокнулись, и Белосельцев со всеми, послушно пригубив терпкий коньяк.

У него было странное чувство, что еще недавно он был мертв, но его воскресили. Он пропустил целый фрагмент застольного разговора и теперь с усилием пытался его уразуметь.

– Еще до взятия Грозного – идеально под Новый год, Истукан должен отречься от власти, – разглагольствовал Гречишников.