– Ты отдел сувениров? – пошла ва-банк старушенция.

Мне пришлось признать:

– Нет.

Вредная бабка стукнула кулачком по стойке.

– Тогда дели сто четыре пополам!

Я поняла, что скандалистку надо побеждать ее же оружием.

– Реклама обещает за одну цену две вещи. Значит, вам положена еще одна пицца, а не скидка на первую «Волшебную».

– Годится, – обрадовалась бабуля, – собирай. Эй, Вован, чего молчишь?

Сынок открыл рот, вытащил из него абсолютно целую креветку и по-детски удивился:

– Мамань, чего она не жуется? Может, мне к дантисту пойти? Вдруг зубы затупились?

Я поспешила отвернуться к печке, чтобы не расхохотаться во все горло. У одних людей прорезаются зубы мудрости, у таких, как Вован, вырастают зубы тупости.

– Она резиновая! – сообщила маманя. – Где ее взял?

Я резко изменила позу.

– Где добыл эту ерунду? – вопрошала старуха.

Вован показал на вазу в центре стойки.

– Там!

– Идиот ты, сына, – ласково укорила ребенка-переростка мать, – кто же рыбизделие без холода оставит? Оно же стухнет! В другой раз не пытайся сожрать украшение витрины, этак отравиться можно. Девушка, мы берем пиццу за пятьдесят два рубля.

Я кивнула. Креветки резиновые? Ой, мама! Сколько я их насыпала девушке в «Наполеон»? Вот почему они стали почти коричневыми!

– Двух целковых у нас нет, – воскликнула старушка, – держи полтинник, и разойдемся без обид.

Я не стала спорить, голова была занята отнюдь не денежным вопросом. Что будет с вредной Катей? Девица, видно, очень проголодалась, раз проглотила, не жуя, творение моих рук, обильно сдобренное несъедобными креветками.

– Людиии, посторонитесь! – заорали слева. – Уйдите с дороги! Я очень спешуууу!

Мимо моего ларька со скоростью зайца, укушенного осой, промчался дедок, недавно выпивший два стакана оливкового масла. Старичок летел быстро, его прыти могли позавидовать бегуны из Эфиопии, вечные лидеры Олимпийских игр и мировых чемпионатов. Может, тренерам нашей сборной по футболу воспользоваться моей наработкой? Вероятно, если напоить футболистов перед игрой выжимкой из оливок, они перестанут выглядеть дохлыми мухами и смогут забить хоть один гол в ворота игроков все той же Эфиопии?

Дедок исчез за дверью с табличкой «Для дам». Я перевела дух, вот бы еще удостовериться, что Катя жива, и сегодняшний день можно считать удачным.

Справа послышалось тихое шуршание, меня охватила паника. Опять собираются пиццееды! Но у стойки я увидела одну пожилую женщину, она занесла руку над креветками.

– Не трогайте! – гаркнула я.

Старушка покраснела.

– Простите. Я думала, они выставлены на пробу.

Мне стало неудобно.

– Извините. Морские гады не настоящие, это украшение витрины.

– Искусно сделаны, – улыбнулась пожилая дама, – вот я и соблазнилась.

Я быстро оглядела посетительницу. Платье, сшитое по моде восьмидесятых годов прошлого века, потертая сумочка и стоптанные, но начищенные туфли, на голове древняя соломенная шляпка, никакого макияжа, на запястье дешевые электронные часы. Похоже, старушка пытается выжить на нищенскую пенсию, креветки для нее царское, совершенно недоступное лакомство.