Карина застучала кулачком по столу.

– Я не способна даже таракана прихлопнуть! Убийство – страшная вещь, оно находится за гранью моего понимания. Да, я ненавидела Веру! Мечтала нагадить ей по-крупному, желала всего плохого, например, чумой заболеть! Но я не убийца! Вадик прожил со мной не один год, он отлично знает мой характер. Почему поверил Леньке, когда тот огульно заявил: «Кара Веру отравила!»? Гаврилов – урод, мерзавец, он женщин за людей не считает, воспринимает их лишь в качестве временной секс-игрушки. У Леонида в больнице полнейший геноцид. Если врач – дама, будь она хоть семи пядей во лбу, талантливее Гиппократа, никогда выше должности палатного доктора он ее не поднимет! Но Вадик! Как он мог меня заподозрить?

Я отвернулась к окну. А как мог Шумаков посоветовать мне бежать сдаваться в полицию? Ну-ка, вспомним! Юра не предложил: «Дорогая, приезжай в мой отдел, я попытаюсь уладить дело», не пожелал найти мне адвоката. Он сразу открестился от меня. На его фоне Вадим Иванович, который решил отдать тридцать тысяч евро, чтобы отмазать гражданскую жену от тюрьмы, просто нежный Ромео.

– Думаешь, он нежный Ромео? – неожиданно озвучила мою мысль Карина. – Вадька спасает собственный бизнес. Что будет с его конторой, если пойдет слух о моем аресте? Полагаешь, он лишь подсылает на чужие объекты провокаторов? Ха! Он проворачивает для друзей-приятелей темные делишки, ловко увиливает от закона! Михайлову не нужен полицейский интерес. Начнут меня закапывать, я молчать не стану. Он жуткий хитрец и врун! Я много чего знаю, не зря главбухом сижу! Вадюша рассчитал, что ему выгоднее меня выкупить! Автомобиль он мне на Новый год подарил, не спорю, хорошая тачка, дорогая. Но вот прикол, машину мне отдал, а оформил ее на себя. Я его, правда, спросила: «Милый, мне что, по доверенности ездить?» А он песню спел про большую скидку, которая только ему в салоне положена. Теперь Михайлов машину продаст, и – оп-ля, больше половины суммы взятки на руках.

Карина схватила со стола пластиковую вилку, с треском сломала ее, отшвырнула останки и выпалила:

– Просчитался, голубок! Я стукну про его художества в налоговую!

– Глупо, – не одобрила я ее идею. – Ты же помогала Михайлову, это все равно что на саму себя донести!

Карина разрыдалась.

– Значит, мне обиду молча проглотить? Уйти вон? Без объяснений? Вадька даже слушать меня не захотел, он уверен: Верку отравила я. И куда мне идти? В комнате в коммуналке живет моя двоюродная сестра-неудачница, родила троих детей от игрока, а он их жилплощадь в казино на кон поставил. Все говорил ей: «Не реви, отыграю квартиру». А потом умер. В общем, темная история. Я Елену в свою халупу пустила, живут они теперь на двенадцати метрах вчетвером, куда пятому? Вытурить Ленку и племянников невозможно, рассказывать о разрыве с Вадькой и о том, как он со мной поступил, не хочу, очень стыдно. Куда мне деваться? На вокзал?

– Поехали со мной, – предложила я. – Пристрою тебя, а там разберешься. Хозяйка хорошая, денег сразу не потребует. Короче, тебе будет где переночевать.