А теперь он был в почете, на высокой должности. Подчинялось ему множество воинов-стратиотов, а он в огромной области подчинялся лишь одному человеку — воеводе-стратигу.

— И этого почета я достиг не взятками да кознями, как некоторые, — говорил отец, — а честной солдатской службой во славу империи.

Все было хорошо в доме у Константина. Веселый и сильный отец, которого в городе уважали. Мать — по дому она ходила незаметно, тихо, никогда не сердилась, но слуги ее слушались. Старший брат Мефодий — он тоже любил науки, но, как и отец, увлекся воинской службой.

Жил спокойно Константин в родительском доме, и казалось ему, что всегда так и будет.

И вдруг отец умер.

Еще вчера он легко поднимался по лестнице и громко смеялся, а потом неожиданно схватился за грудь, поник… И сегодня его уже нет и не будет никогда…

О смерти отца сообщили в столицу дальнему родственнику — самому логофету Феоктисту.

Вскоре прискакали слуги Феоктиста, вручили постаревшей матери письмо.

Прочитала она это письмо и снова, как в дни похорон, тихо заплакала.

Логофет Феоктист вызывал юного Константина ко двору малолетнего царя.

…При прощании мать старалась улыбаться. Но только слезинки сами вытекали из глаз одна за другой.

И слуги вышли прощаться — любили они тихого мальчика с умными большими глазами. Слуг после смерти отца осталось немного — лишь те, кому семья Константина стала родной, кто согласился и без жалованья помогать его матери.

Странно — еще недавно мечтал он очутиться в Константинополе среди образованных людей, а сейчас страшно уезжать из дома, из родного города и так хочется броситься назад, домой, к матери.

Оглянулся он первый раз — город был еще рядом, заслонял небо. И казалось, до каждого строения можно рукой дотянуться…

А кругом виноградники, огороды.

Оглянулся второй раз — дома и крепостные стены слились, стоят вдали.

Решил он больше не оглядываться, ехал вперед, даже зажмурившись. Но потом не выдержал. Оглянулся в третий раз — едва виден родной город, словно темное облако зацепилось за горизонт.

Слуги Феоктиста ехали рядом с ним молча, делали вид, что не замечают грусти мальчика. Каждый из них тоже когда-то уходил из родительского дома.

Логофета дома не было. Спутники Константина передали его другим слугам и куда-то исчезли. Константина провели по широкой лестнице, выложенной белым мрамором. Он искупался в бассейне, смыл дорожную пыль.

Уже темнело, поэтому во дворце зажгли светильники. Ужинал Константин в большой пустынной комнате. Слуги вежливо улыбались ему, но разговора не заводили.

За ужином он едва не заснул, и его отвели на другую половину дворца, в спальную комнату.

Последняя его мысль была о том, что постель слишком огромна. Тут же он провалился в сон.

Позже он проснулся на миг от ощущения, что кто-то пристально смотрит на него. Он не сразу понял, где находится, увидел высокого важного пожилого господина и двух слуг.

— Едва поужинал, так за столом и заснул… — шептали слуги.

— Тихо, тихо, он просыпается, — ответил им также шепотом высокий господин и шагнул за дверь.

Константин повернулся на другой бок и проспал до утра крепко, без сновидений.