— Все равно, — ответил Андрей.

— Я тебе помогу, — сказала Галина и вместе с хозяйкой отправилась в кухню.

А в комнату вошел кот. Сел и стал внимательно смотреть на Обнорского.

— Ну что, Эстик? — прошептал Обнорский. — Что скажешь? Ты ведь свидетель… ты знаешь, что происходило в тот вечер. Расскажи.

Кот молчал. Только смотрел немигающими глазами с вертикальным зрачком… Жаль. Если бы он умел говорить, он многое мог бы рассказать о последнем вечере Георгия Горделадзе в этой квартире. О баночке «Китикэт» за 6,24 гривны… которой, может быть, не было. А что было? Зачем выходил Георгий?

Куда он ходил? Встречался с кем-то? С кем? Сколько пакетов он вынес с собой, уходя? Один? Два? Если два, то что было во втором пакете?… Эстик фыркнул и вышел. Его спина выражала презрение и надменность аристократа.

— Гусь свинье не товарищ, — вздохнул Обнорский и отправился вслед за «гусем» в кухню.

— У нас уже все готово, — сказала, обернувшись, Алена. — Сейчас мы принесем в комнату.

— Не стоит, наверно, Алена, — ответил Обнорский, — у вас симпатичная, уютная кухня… Давайте поговорим здесь.

— Как хотите.

Андрей сел, привалился спиной к холодильнику с веселенькими переводными картинками на дверце и на боку. Галина поставила на стол чашки с дымящимся кофе. В тарелочке лежали куски полузасохшего бисквита. Било в окно солнце, плыл кофейный аромат.

— Так что вы хотели от меня услышать, Андрей? — спросила Алена. — Я, кажется, все, что могла, рассказала вашим коллегам.

— Я понимаю, Алена, что вы уже устали от назойливости и коллег-журналистов, и милицейских чинов, но меня привело к вам не праздное любопытство, а желание разобраться в том, что произошло… Почему исчез Георгий…

— Спрашивайте, — сказала она. — Я постараюсь ответить.

Она сказала это очень естественно и спокойно. Не было, кажется, никаких оснований предполагать, что Алена лжет. Но Обнорский все-таки не был уверен в ее искренности… как и многие из тех, кто беседовал с Затулой до него. Как и Зверев, как и сотрудник СБУ Костенко.

— Я не буду, Алена, расспрашивать вас о событиях того дня. Думаю, что они известны уже едва ли не поминутно… Я бы хотел услышать, что предшествовало тому дню и что происходило после…

— После? После был кошмар… А — до? До тоже был кошмар, но другой.

— Можно подробней?

— Да, да, конечно… Вы в курсе, что за Гией следили?

— В курсе.

Из отчета:

"Горделадзе Леся, мать Г.Г., дом. адр, г. Львов, ул. вылевского, 77, кв…, тел. соседки Людмилы 93-… -…, брата Яна 74-… -…, брата Марека 76-… -… (коорд. в Киеве: ул. Ивана Кудри, д. 93, кв…, тел. 295-… -…,):

Примерно 3 или 4 августа на львовскую квартиру пришел интеллигентного вида человек лет 30-32, представился сотрудником райисполкома (проверить документы не сообразила). Сперва стал изучать док-ты на недавно оформленную на Георгия квартиру — малосемейку. Потом спрашивать про Георгия. Леся спросила: «Зачем это вам?» Ответил: «Георгий — независимый журналист. Мне интересно». Тогда она поняла, что гость — сотрудник спецслужб (скорее всего — СБУ) и поспешила с ним распрощаться. Позвонила Г.Г. в Киев, сообщила о визитере. Гия, в свою очередь, сообщил, что за ним установлена слежка. Через несколько дней по совету мамы, проконсультировавшейся со знакомым юристом, написал открытое письмо генпрокурору".