– А вы?

– Я отправилась в порт, чтобы встретить его там.

– О чем вы намерены были разговаривать с ним?

– Я собиралась привести ему единственный аргумент, к которому он мог прислушаться: моя дочь была точной копией своего отца, Оскара Браунли. Если он действительно любил своего сына, то должен был принять меры к тому, чтобы его плоть и кровь ни в чем не нуждалась и не считала центы, как это пришлось делать мне. Я хотела сказать, что не прошу ничего для себя лично, пусть он лишь честно отнесется к единственному ребенку своего сына. И, само собой, я хотела сказать ему, что та девушка, которая проживает в его доме и которую он называет своей внучкой, в действительности самозванка.

– Но почему его надо было вызывать в порт?

– Я так захотела.

– И все же?

– Это не имеет никакого отношения к данной истории.

– Как вас понимать?

– Так и понимайте.

– У вас был автоматический револьвер 38-го калибра?

– Да.

– Что с ним случилось?

– Не знаю. Сегодня утром он исчез.

– Не лгите, это вам не поможет.

– Но это правда!

– Если не вы убили Ренуолда Браунли, то кто мог это сделать?

– Не знаю.

– А что вы знаете?

– Я встретилась с ним недалеко от яхт-клуба, попросила сделать круг по боковым улицам, чтобы убедиться, нет ли слежки, после чего вернуться ко мне. Он выполнил мою просьбу, уже возвращался и находился от меня примерно в полуквартале, когда какая-то женщина в таком же белом плаще, как у меня, выскочила из тени и кинулась навстречу машине. Само собой, Браунли затормозил. Подбежав к нему, женщина стала стрелять.

– Что сделали вы?

– Развернулась и как можно быстрее бросилась прочь.

– Куда?

– Туда, где стояла моя машина.

– Вы сели в нее и уехали?

– Она не сразу завелась. Возможно, потому, что шел дождь, а я очень нервничала.

– Вас кто-нибудь видел?

– Понятия не имею.

– Где вы взяли машину?

– Это была машина Стеллы.

– И это все, что вы можете рассказать?

– Да. Но каждое мое слово – правда.

– Может, это действительно так, а может, и нет. Даже я сомневаюсь. Но в чем я не сомневаюсь, так это в том, что члены суда присяжных не поверят ни единому вашему слову. Если вы расскажете им это, вас со стопроцентной вероятностью обвинят в преднамеренном убийстве, другой альтернативы нет! Ладно. Опустите немедленно кровать, выключите радиатор, приоткройте окна, спрячьте плащ и ложитесь спать. Если полиция нагрянет сюда, вообще ничего не говорите. Не делайте никаких заявлений, о чем бы вас ни спрашивали. Отвечайте, что не скажете ни слова без своего адвоката. Заявите полицейским, что ваши интересы защищаю я.

Ее глаза расширились от удивления:

– Неужели вы не откажетесь от меня, мистер Мейсон? Вы останетесь рядом со мной, невзирая на то трудное положение, в котором я очутилась?

– Пока да. А сейчас не тратьте время на пустые разговоры. Раздевайтесь и ложитесь спать. Вы, Стелла, тоже ничего не говорите. Сможете это сделать?

Стелла Кернвуд некоторое время смотрела на адвоката, затем дрожащим голосом сказала:

– Не знаю… Вряд ли.

– Я тоже не уверен в этом, – сурово сказал Мейсон. – Но вы должны попытаться. Сопротивляйтесь их нажиму, пока хватит сил. Что же касается вас, Джулия, то вы вообще никому и ничего не должны говорить. Не отвечайте даже на самые безобидные вопросы и не делайте никаких заявлений.