— А ты любишь смотреть на небеса? — вдруг спрашивает Ася.

Я поворачиваюсь и несколько секунд смотрю на девочку.

— Люблю… Там, где я живу, открывается прекрасный вид на них, потому что солнце быстро уходит на другую сторону и не слепит глаза. Я частенько смотрю на небеса.

— Я бы тоже хотела смотреть на них долго-долго… Мне кажется, что там моя мама! Может, если смотреть туда долго, то можно увидеть ее?

Сердце обрывается и начинает хаотично ударяться о ребра. Я выдавливаю улыбку. Бедная! Она совсем ничего не знает о своей матери и считает, что та умерла…

Замечаю в зеркале заднего вида взгляд Багрянского, наполненный сильнейшей болью. Интересно, что помешало ему развестись с Аней и найти себе женщину, которая стала бы матерью для его дочери? За ним всегда увивалось немало представительниц прекрасного пола… Почему не выбрал ту самую, которая смогла бы позаботиться о его дочери? Тосковал по нашему прошлому? Конечно, нет! Ерунда какая-то… У него ведь была Аня… Если бы он любил меня на самом деле и по ошибке переспал с моей сестрой, в чем пытался уверить меня первое время, то он бы не женился на ней. Наверное… Отгоняю эти мысли прочь, думая о том, что все осталось в прошлом и воротить уже ничего нельзя.

— Там моя бабушка! Она была мне как мама… — негромко произношу я. — Когда я смотрю на небеса, мне кажется, что она глядит на меня с них и говорит, что все будет хорошо… Ты веришь в чудеса?

— Не знаю… Я не видела чудеса. В сказках все совсем не так, как на самом деле…

Пессимизм девочки удручает меня. Даже во взрослом возрасте я не утратила веру в чудо, а она и не пыталась верить в него, даже слушать ничего не хотела, судя по всему. Я решаю, что стоит прекратить эту тему. В конце концов, я ей не мать и привязываться к девочке не планирую. Если мои стволовые клетки подойдут для пересадки костного мозга, то я уже скоро сделаю это и вернусь домой, где все снова сольется с серой обыденностью без всех этих ярко выраженных эмоциональных всплесков, которые посещают меня сейчас.

— А можно мне посмотреть на небеса там, где ты живешь?

Ася режет по живому.

Мне не хотелось бы проводить с ними еще больше времени, но и отказать ребенку я не могу. Язык просто не повернется.

— Конечно… Посмотришь, когда отвезете меня домой! — улыбаюсь я.

Мы подъезжаем к парку, и Багрянский начинает искать место для парковки. Мужчина внимательно вглядывается в заставленные места и негромко бормочет под нос ругательства. Попасть сюда в такое время суток не так-то просто… Помнится однажды, когда мы с ним приехали сюда в прошлом, нам пришлось оставлять машину за остановку до парка и идти сюда пешком. Мы тогда до позднего вечера катались на аттракционах, ели сахарную вату, пили газировку и наслаждались жизнью.

— Ты сладкая, как сахарная вата, — сказал мне Багрянский, задевая меня за кончик носа пальцем. — Вот только люблю я тебя гораздо сильнее, чем ее.

— Ты меня любишь?

Тогда он впервые признался в своих чувствах. Я растерялась и широко распахнула глаза.

— А разве это незаметно? — засмеялся мужчина, притянул меня к себе и поцеловал в губы. — Разве в ином случае взрослый состоятельный мужчина стал бегать с тобой по парку и кататься на аттракционах?