Японцам такое представление кажется экзотичным, а жителям Запада – и подавно. Когда я впервые лично увидел Далай-ламу на международной конференции семнадцать лет назад, участники, прибывшие с Запада, смотрели на него с изумлением, зачарованные «тайной Востока», воплощением которой он для них являлся.
Но почему Далай-лама перерождается? Зачем бодхисаттве Авалокитешваре раз за разом являть свою манифестацию? Многие люди говорят, что это происходит потому, что тибетское общество верит в перерождение. Все живые существа, в том числе Далай-лама и другие бодхисаттвы, перерождаются снова и снова. Лишь Будда вышел за пределы цикла рождений и смертей. Жизнь – это страдание, и реинкарнация – это продолжение страдания. Только Будда вышел за пределы рождения и смерти и достиг освобождения нирваны.
И всё же Авалакитешвара перерождается по собственному желанию. Бодхисаттва Авалокитешвара поклялся перед Буддой Амидой, что спасёт всех живых существ. Он ведёт живых существ к спасению в течение бесчисленных эонов – до тех пор, пока в конце концов не достигнет просветления и Будда Амида не предложит ему стать буддой. Однако Авалокитешвара отвергает это предложение. Он говорит: «Я хочу испытывать привязанность к помощи живым существам. Я не стану буддой, но буду возвращаться как бодхисаттва, пока не спасу от страданий всех живых существ».
«Вместо того чтобы достичь освобождения и стать буддой, я хочу перерождаться и вести к спасению живых существ…»
Далай-лама не просто перерождается. В форме Далай-ламы проявляется воля бодхисаттвы спасти живых существ от страданий. Далай-лама уделяет большое внимание позитивной привязанности, которую стоит поддерживать, поскольку сам является проявлением привязанности Авалокитешвары. Если бы не было его привязанности к спасению живых существ, Далай-ламы бы не существовало. Именно эта привязанность подталкивает его к рождению. Я остро чувствовал это на протяжении всего интервью. Есть воля, предшествующая рождению и смерти. Есть воля, предшествующая существованию. Это бодхисаттва.
Однако Авалокитешвара воплощается не только для того, чтобы поддержать древнюю традицию. Чтобы спасать живых существ, буддизм должен меняться в духе времени. Бодхисаттва должен непрерывно стремиться к новым знаниям. Он должен глубоко изучить как древние традиции, так и современное общество и современную науку. Он должен искать пути сочетания традиционных буддийских учений с нуждами современного общества и постоянно исследовать роль буддизма в современном мире. Если он не будет этого делать, ему не удастся никого спасти.
Сам Далай-лама должен глубоко ощущать то, что если буддизм не идёт в ногу со временем, он не имеет никакой силы, и бодхисаттва, неспособный обратиться к обществу, в котором живёт, также бессилен. Вот как Далай-лама описывает свои юные годы, проведённые в Тибете в книге «Свобода в изгнании: автобиография Далай-ламы»[6]: «Разумеется, пока я жил в Тибете, то, что я был Далай-ламой, имело огромное значение. Это означало, что в моей жизни никогда не было тяжёлого труда и лишений, на которые была обречена подавляющая часть моего народа. Куда бы я ни шёл, меня сопровождала свита слуг. Меня окружали министры и советники, облачённые в роскошные шёлковые одеяния, выходцы из самых знатных аристократических семей в стране. Меня ежедневно сопровождали выдающиеся учёные и высокореализованные духовные мастера».