Снова я начинаю его осторожненько расспрашивать — но ведет он себя теперь совершенно иначе, не отнекивается, не прячет глаз, отвечает охотно, даже как-то… механически. На лице словно бы безразличие, опустошенность, будто ему совершенно все равно, что происходит и с ним, и вокруг него. Совершеннейшая апатия и отрешенность — но как ого истолковать, я не знаю.
Стоило ему зайти в конюшню, как ближайшие лошади опять с ним заговорили — ясными, внятными, громкими человеческими голосами. Судя по тому, что разведчики и ухом не повели, слышит их только он один. Что говорят? Да примерно то же самое: отольются тебе, коту мартовскому, девичьи слезы…
— А вот только что, на плацу? — спрашиваю я. — То же?
Он кивает и, глядя куда-то сквозь меня остекленевшими глазами, без запинки отвечает: вот именно. Оба коня ему в один голос — допрыгался, кобель поганый?
Видя, что обстановка благоприятная, уже без экивоков начинаю расспрашивать прямо и подробно. Этим, судя по его словам, все и ограничивается: кони с ним разговаривают человеческими голосами, порицают за блудливость, ругают. И только. В остальном — все как прежде.
— Я уже догадался, доктор, — говорит он спокойно, отрешенно. — Это Наталкина бабка меня достала. Как и обещала. Она меня, сволочь, изведет, и ваша медицина ничем тут не поможет. Никакая ваша медицина против ведьмы не пляшет. А она, точно, ведьма, теперь никаких сомнений…
Боже упаси, я с ним не дискутирую и уж тем более не пытаюсь убедить, что никаких ведьм на свете быть не может. С психически больным спорить нельзя, уж это-то я знаю. Припомнилось мне кое-что, и я спросил:
— Это что же, та баба с бородавками?
— Ну да, — сказал капитан равнодушно. — Она самая, стерва. Только жениться все равно не буду: у меня к Наталке ни капли чувств, так, побаловали… И потом, если она от бабки что-то переняла, была бы не семейная жизнь, а тихий ужас…
Если рассудить, все, что он говорит, укладывается в некую стройную систему — но именно так у больных и обстоит, я читал. Делается одно-единственное ненормальное допущение, и вокруг него выстраивается система…
Ну вот что мне с ним прикажете делать? Не буйствует, в изолятор запирать вроде бы нет повода. Нужными медикаментами не располагаю… Говорящие кони, ведьмы… Хорошо еще, что этим пока и ограничивается…
Дал я ему еще брому и отправил домой. А сам пошел к особисту. Особист в некотором унынии: он уже успел посидеть на телефоне. В городе психиатра нет. В области есть, но там именно что врач при больнице, а ближайшая психиатрическая лечебница — только под Киевом. Не ближний свет, но нуждающихся в госпитализации отправляют именно туда, потому что больше и некуда.
Мои доводы особист воспринял хорошо. Ближайшие специалисты только в Киеве, а оставлять человека в таком состоянии без квалифицированной медицинской помощи никак не годится. Если это начнет развиваться, если наступит обострение, последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми. Сажаем в машину, отправляем с сопровождающими в область, и если тамошний психиатр сочтет нужным, направит в Киев.