Ну так вот… В октябре сорок девятого министром обороны Польши стал маршал Рокоссовский. Как писали тогда в газетах, по просьбе польского правительства и с согласия советского. Ну, между нами, прекрасно понятно, кто его туда назначил. Я же говорю, за поляками нужен был особый пригляд.

Свои мелкие интриги поляки, несмотря на весь присмотр, плели. И Рокоссовского очень быстро взяла плотно «под колпак» польская военная разведка — между прочим, по принадлежности ему же и подчинявшаяся. Шустрые попались подчиненные… Ну, а мы организовали постоянное контрнаблюдение за этими шустриками. В детали я вдаваться не буду — не знаю, можно ли…

В конце июля, через три с лишним месяца после смерти Сталина меня вызвали в Москву. Формулировка была стандартная: прибыть для получения нового назначения, на передачу дел и сборы — трое суток. На сей раз передача дел длилась гораздо дольше, чем тогда, в сорок пятом, и уже не устно, а с подписанием бумаг. И сборы тянулись дольше — успели, как люди семейные, обзавестись кое-каким барахлишком, которое не хотелось бросать.

Да вдобавок нужно было решить в лихорадочном темпе два вопроса. Один — посерьезнее. Поскольку по формулировке было ясно, что в Польшу я уже не вернусь, жене следовало за трое суток уволиться, что в те времена было не так просто сделать. Даже то, что она не военнослужащая, а вольнонаемная, могло делу и не помочь. Но у меня были неплохие отношения с начальником представительства МГБ (точнее, уже МВД — буквально через несколько дней после смерти Сталина МГБ влили в МВД). Он и подписал уже в первый день приказ об увольнении — «в связи с требующимся в Москве лечением». Возможно, такая быстрота объяснялась еще и тем, что времена стояли зыбкие, мутные какие-то — мы уже знали, что арестован маршал Берия, несколько человек из высшего руководства министерства, некоторые министры внутренних дел в республиках. И никто ничего не понимал…

Вторая загвоздка была скорее юмористической. Все время, что я прослужил в Польше, так и не имел советского военного мундира, так уж мне полагалось. Не отсвечивать особенно. Если и появляться в форме, то исключительно в польской.

Хорошенькое дельце — являться к московскому начальству в штатском… Втык воспоследовал бы моментально. Хорошо, наши ребята, советники, подмогли: быстренько раздобыли на складе представительства новенький мундир — галифе и погоны с соответствующими кантами, надлежащая фуражка, китель… вот смех, я впервые в жизни надел китель, до Польши обходился гимнастерками. Ну, отвальная, конечно — и для наших, и для поляков.

И застучали колеса по рельсам… В Москве, как и при прежних поездках в отпуск, остановились у родителей жены. Жилье позволяло: тесть мой служил в МИДе (правда, на должности не особенно и высокой, переводя на армейские мерки, вряд ли выше майора). И квартира у него была отдельная, трехкомнатная, не в самом центре, но и не в Марьиной Роще, понятно. Как обычно, мы с женой и сынишкой обосновались в бывшей комнате жены. Во второй обитали тесть с тещей, третья служила гостиной. По тем временам — сущие хоромы…