Тут ещё разобраться надо, кто из нас двоих испепеляет другого взглядом?

Похоже на перекрестную стрельбу. Твою ж…!

Не выдерживаю, провожу пальцем будто случайно по овалу её лица.

Миллион электрических частиц пронизывает мгновенно.

Злюсь на себя.

Беру её пальцами за подбородок.

Борюсь с неуёмным желанием притянуть к себе, жадно впиться в её алые пухлые губы.

Что за…

Нет, Красава! Ты так не поступишь.

Ты опер с десятилетним стажем, многое повидал.

И не поведешься на флюиды и запахи, исходящие от этой бестии!

Безумно притягивающие к себе. Очаровывающие и крышесносящие.

Андреева всегда казалась мне тихой скромной и послушной. А оказалась своенравной дерзкой и упрямой.

Открытие меня обескураживает. Но ничего. Не таких ломали…

Беру себя в руки.

– Андреева, что ты творишь? – рявкаю я…

Щёки её заливаются краской от возмущения.

Плевать!

– Устроила тут детский приют!

– Ничего я не устраивала! – нагло мотает головой. – Ты же сам сказал, что будешь отсутствовать.

– Это не дает тебе право притаскивать в участок кого попа… ребенка, – зло цежу я.

– А у меня выбора не было! Ваню оставить было негде, школа на карантине, – парирует Андреева. – Куда прикажешь мне его девать? – её глаза сверкают так, будто это не она, а я нарушаю устав.

Наглая!

– Взрослый пацан. Я в его годы…

– Меня не волнует твоя биография, – равнодушно обрывает.

Меня сносит волна бешенства.

– Ты, Андреева, часом не попутала берега? – раздражённо бросаю я.

– Простите, товарищ майор, – выдавливает так, словно одолжение делает.

Я что-то пропустил?

Когда это она стала такой стервозной?

Она что, так включилась от того, что я не отпустил её в отпуск?..

Да я и сам уже лет пять как там не был! И ничего, жив и здоров.

А таких, как Андреева, надо воспитывать и перевоспитывать.

Чтобы отдавали себе отчёт, где служат!

А не просто тут… красивыми глазками стреляли и детский сад устраивали.

– Андреева! Даю увольнительную… за субботний день. Пристрой своего малого. И чтобы я больше не видел подобного на службе. Понятно?

– Да, – мямлет, глядя в пол.

Такое ощущение, что пальцы крестиками держит.

Это её благодарность, как я понимаю!

– Я спрашиваю, понятно? – грозно рыкаю.

– Так точно, понятно, – скалит зубы.

Вот бестия! На мою голову.

– Разрешите идти, товарищ майор? – вызывающе произносит она.

– Иди… уже отсюда, наконец, Андреева! – выдыхаю.

***

Полина ушла давно.

Но в кабинете остался шлейф тонких ароматов её духов.

Нет, не так.

Всё насквозь пропиталось этим сногсшибающим флёром.

Откидываюсь в кресле, прикрываю глаза, втягиваю ноздрями воздух.

Тонкий сладостный дурманящий запах впитывается в кровь. Разносится адреналином по венам.

Чёрт, будоражит – то как!

– Красовский, к тебе можно? – доносится низкий грудной женский голос, как сквозь вату.

Резко открываю глаза. Кого нелёгкая принесла?

Доминика.

Какая радость! С иронией думаю я.

Женщина криминалист. Даже удивительно, что она там делает своим шеллаком на длинных ногтях?

– Доминика! Какими судьбами? – стараюсь казаться великодушным.

Хотя эта майорша меня уже достала!

Не стесняясь, откровенно заигрывает, флиртует…

Но на работе табу. Шашни не завожу. Это моё кредо.