— Так и будет. Когда мы победим наконец Россию, сделав ее своим вассалом. И обратимся наконец на запад.
— После того, как истребим всех русских до последнего, как туземцев Мадагаскара? Боюсь, что у рейха солдаты закончатся много раньше. Я уже ничего не боюсь, так что слушайте еще одну ересь, личное мое мнение. Если Германии сейчас удастся заключить с русскими мир, при сохранении довоенных границ, нам дьявольски повезет выйти из всего с минимальными потерями! Иначе мы получим марш в Европу русских орд — очень злых и жаждущих мести, за то, что мы даже не считали их за людей. И это будет страшнее, чем вторжение гуннов — бедная Германия, останутся ли после в ней живые? Если в Столетнюю войну все же уцелела четверть прежнего населения, то сейчас, боюсь, разъяренные русские не оставят в живых никого. Конечно, кроме тех, кого они загонят в Сибирь, к каторжникам и медведям.
— Это воля фюрера. Вы ведь не хотите сказать…
— Я ничего такого не говорю, герр рейхсфюрер. Всего лишь рассуждаю, что лучше для Германии. Наших сил достаточно, чтобы держать фронт на западе, в море и на побережье. Но удержим ли мы его на востоке? Пока рубеж еще на их территории, нам есть что предложить им в обмен на мир — их же собственную землю. Когда же они выйдут на границу, боюсь, что на просьбу о мире они ответят нам так же, как Фош в восемнадцатом.
— Это политика, герр Дёниц. О ней думает фюрер. Мы же, как верные его солдаты, должны решать лишь, как уничтожить врага. И мы должны быть беспощадны к трусам, предателям, да и просто бездарностям, незаслуженно занимающим высокие посты. Так что адмирал Тиле будет объявлен виновным. Раз фюрер требует обязательно найти такового.
— Любой на его месте поступил бы…
— Вот и отлично, герр Дёниц. Значит, любой и может его заменить без ущерба для дела. У рейха пока достаточно храбрых и надежных адмиралов.
— Кого на его место?
— Еще не знаю, герр Дёниц, кадровые перемещения это ведь такой сложный и ответственный процесс. Рассмотрю несколько кандидатур, все взвешу, приму решение.
— Тогда мой вам совет: подбирайте того, кого не жалко. Чтобы так же пожертвовать им при следующей вылазке этого русского не пойми чего. Или придумайте наконец способ это что-то нейтрализовать. Хотя с колдунами из Аненербе договаривайтесь, или прикажите пасторам освятить «Шарнхорст», или рисуйте на торпедах руны, хоть самого дьявола просите, если это поможет! И ищите информацию, любую, которая может пролить свет на то, с чем мы имеем дело! А я и мои коллеги, наша экспертная группа, обработаем ее, чтобы сделать выводы.
Когда Дёниц вышел, рейхсфюрер задумчиво посмотрел на одну из панелей стены своего кабинета. За которой пряталось последнее техническое достижение инженеров рейха — магнитофон. Кнопка, включающая его незаметно для посетителей, была в тумбе письменного стола. А доступ к записи имел только сам Гиммлер.
Да, наговорил ты, бывший гросс-адмирал, на приговор точно. И это притом, что на тебе еще прежнее дело под вопросом — так что решение «комиссии 1 февраля», которая может отправить любого на виселицу, минуя даже проформу суда, будет однозначным. Так дать делу ход или подождать пока?