Ил. 12. Эрнесту Нету. Camelocama. 2010
Самым распространенным изъяном письма об искусстве является нагромождение абстрактных понятий, превращающее текст в набор туманных неясностей. Возможно, вам самим доводилось сталкиваться с озадачивающими сентенциями вроде такой, взятой из каталога одной групповой выставки:
Это наш ответ на вопиющее неравенство в критическом дискурсе, состоящее в необоснованной трактовке формы в качестве элемента, подчиненного содержанию, и в представлении референциально-иконологического подхода в качестве главного средства понимания современного искусства Ближнего Востока>[63].
С тем же успехом подобный текст мог бы быть написан на каком-нибудь вымирающем языке, который понимают восемь человек в мире. При чтении этих сорока шести слов нам предстоит «переварить» по меньшей мере девять абстрактных идей:
♦ вопиющее неравенство;
♦ критический дискурс;
♦ необоснованная трактовка формы;
♦ элемент, подчиненный содержанию;
♦ представление;
♦ референциальное;
♦ иконологическое;
♦ главное средство;
♦ понимание.
В приведенной фразе на каждые пять слов приходится новое понятие, никак при этом не объясняемое. Кто может быть готов к такому напору? Какое искусство имеет в виду автор? И вообще, говорят ли эти слова хоть что-то о конкретном художественном опыте?
Используйте отвлеченные существительные только после того, как вы снабдили читателя базовым описанием и истолкованием произведения. Непрерывный натиск абстрактных идей – невыносимая пытка. Изучите работы призеров ныне уже не существующего рейтинга «Худшие тексты по философии и литературе»>[64]. Первые места в нем неизменно занимали авторы, которые ухитрялись вместить нагромождение абстракций в одно тяжеловесное предложение. Вот еще один пример, на сей раз из галерейного пресс-релиза:
Верный стремлению расширить представление о том, каким может быть изображение, Элад Лассри создает картины (ил. 13), которые уклоняются от индексальных отношений благодаря акценту на их формальных особенностях и постановке вопросов, касающихся их связей со специфическими культурными контекстами. Картины становятся местами, где изображение оказывается простым объектом и где Лассри, таким образом, подвергает испытанию фундаментальные условия зрения.
Ил. 13. Элад Лассри. Без названия (Красный шкаф). 2011
Представленные на выставке настенные скульптурные композиции, похожие на кухонные шкафы, приводят на память основные характеристики картин Лассри (пропорции, серийный и модульный характер). Однако явная утилитарность шкафов как емкостей для хранения побуждает к их парадоксальному прочтению как фотографий, которые обрели плоть в качестве объектов, но перестали быть изображениями>[65].
Даже более непостижимый язык, чем в предыдущем примере. Только в первом предложении – шесть абстрактных понятий:
♦ представление о том, каким может быть изображение;
♦ индексальные отношения;
♦ формальные особенности;
♦ вопросы;
♦ связи;
♦ культурные контексты.