Хагра бросилась встречать прибывших, а Лера побрела к загону с лошадьми.

Строго говоря, это не были лошади в том понимании, в каком привыкли к ним на Земле, — похоже, что родом они шли то ли от гигантских зайцев, то ли от… в общем, уши у них остались длинные, заячьи. Задние ноги были более массивные, чем у лошадей, а пасть с небольшими клыками. Но функции их ничем не отличались от функций земных аналогов — возить людей и грузы. Животные фыркали, завывали, стонали, ухали — только не ржали. Высота их по сравнению с земными лошадьми казалась небольшой.

Лера прикинула и улыбнулась — скорее всего, если бы Слава взгромоздился на такую штукенцию, его ноги волочились бы по земле. Ездить на кроликах людям под два метра ростом противопоказано.

Лера нахмурилась, затосковала, вспомнив о Славе, и постаралась выбросить из головы грустные мысли. Все равно встретятся — когда только, вот вопрос…

У загона стояли две женщины — одна воительница, другая пожилая коренастая баба в кожаном фартуке, прикрывавшем только перед и оставившем открытым здоровенный голый зад. Они о чем-то спорили, бабища размахивала мускулистыми руками с бицепсами, пышными, как батоны, а воительница столь же эмоционально ей что-то доказывала. Похоже, речь шла об оплате, но это было трудно понять из-за невероятного количества матерных оборотов, вылетающих изо рта бабы-кузнеца. То, что она кузнец, понять оказалось легко, так как постоянно упоминались какие-то подковы, какие-то мать-перемать удила и какие-то, в задницу, стремена.

Лера послушала это извержение минуты три и, видя, что процесс не прекращается, решила вмешаться и узнать — с кем же, в конце концов, ей поговорить насчет покупки лошадей. Она подошла и вежливо спросила:

— С кем я могу поговорить о покупке нескольких лошадей? Извините, что прерываю вашу веселую беседу.

— С твоей матерью-шлюхой, с кем еще?! — злобно бросила баба-кузнец, мельком окинув девушку взглядом. — Ну, чего встала, дура протухшая! Иди вначале помойся в своем борделе, а потом подходи и мешай разговору! Тварь недоношенная!

Воительница улыбнулась Лере и индифферентно пожала плечами, как бы говоря — ну чего вот с ней делать? Не башку же ей отрубать? Гражданская — кодекс говорит, что нельзя трогать, если только не нападает с мечом в руках. Все споры разрешает глава!

Лера завелась с полоборота, посмотрев в маленькие глазки этого монстра в человеческом обличье — баба оказалась ростом с Леру, но шире раза в три и во столько же раз тяжелее. Ее арбузообразные груди были подвязаны широченным кушаком, на который ушла, наверное, целая штука материи.

— Эй, ты, тварь! Ты маму мою не трогай, дочь дерьма и выгребной ямы! Язык свой поганый придерживай, а то я его вырву!

— Кто, ты, что ли, шлюха подзаборная, вмешивающаяся в разговор почтенной женщины и этого порождения тьмы в килте?! Вы как нацепите свои палки, думаете, сразу становитесь Великими? Я тебе эту палку в зад засуну, потом подниму тебя и покручу, как ворот! Не меньше десяти оборотов сделаешь! — Женщина радостно захохотала, уставив руки в боки и откинув голову назад. Ее груди, даже прижатые тряпкой, колыхались, а по бокам стекал пот, оставляя дорожки в пыли и саже, которые толстым слоем лежали на этом големе.