Убыла машина.
Обед… Послеобеденный отдых… Разбрелись бойцы кто куда… Тишина. Покой. Умиротворение. Просто пионерлагерь какой-то. Впору родительский день объявлять.
Но тишина обманчива.
Вышел командир, сказал что-то — побежали бойцы, подтянулись, построились в две шеренги. Слушают внимательно.
Командир говорит энергично, рублено. Команды отдает. На часы показывает…
Неужели?
— Смирно!.. Вольно!.. Разойдись!..
Разбежались бойцы, попрыгали внутрь «фермы», пропали.
Всё? Отбой? Показалось? Похоже, что так…
Безлюдная тишина.
И вдруг показался первый боец. Вышел не в привычном, заляпанном грязью, камуфляже, а в цивильной одежде — в брючках и пиджачке. Гладко выбритый и причесанный. За ним второй в спортивной куртке и белых кроссовках. Ай да модник!
И третий. И четвертый…
И все в разном, как толпа прохожих на улице. Не узнать бойцов — так преобразились! Просто дефиле модное.
Вышел командир в гражданке — в джинсах, ботиночках и пиджачке. Не командир — стиляга с Тверской.
Крикнул…
Командир хоть и разряжен, как манекен в витрине, но его услышали, засуетились, построились по росту, встали. Из помещения выбежали последние, одетые в гражданку бойцы. Торопясь, воткнулись на место.
Все? Все…
— Равняйсь!
Подтянулись, замерли. Странно, смешно выглядел этот пестрый разномастный строй! Все в пиджачках, кроссовках… Но всё же это подразделение — не толпа!
— Смирно!
Разом дёрнулись, повернули головы…
А вот и автобус! Едет, покачивается на грунтовке, как корабль в шторм. Приближается…
Достать спутниковый телефон. Где он?.. Всегда рядом на самом видном и доступном месте. Для него всё и от него зависит всё — в том числе заработок.
И в другом блиндаже потянулась рука к аппарату.
Раскрыть. Поднести к «окошку», которое было предусмотрительно устроено в крыше. Выбить пробку. Свет! Яркий дневной свет. Набрать номер.
Гудок… Гудок… Отбой.
Так было договорено: дать предупредительный звонок на всякий случай, если что-то начнется.
Теперь нужно наблюдать.
Автобус въехал в периметр. Остановился. Лица бойцов повернулись к нему. Приличный автобус, не какой-нибудь древний, залатанный и десять раз перекрашенный «пазик» или «Икарус».
Командир призвал к порядку. Что-то сказал бойцам. Распался, рассыпался строй. Бойцы бросились в «казарму», стали споро выбегать с сумками на плечах и в руках. Ни дать ни взять туристы.
Водитель открыл грузовой отсек. Побросали сумки. Сели в автобус. На лицах оживление. Засиделись ребята в поле. А тут креслица, занавесочки, экраны телевизионные.
Командир поднялся на подножку и дал последний инструктаж двум бойцам в камуфляже, чтобы прибрали здесь «под метелку, чтобы никаких следов». Махнул рукой — поехали! Автобус, переваливаясь, вышел на грунтовку.
Куда? Направо? Или налево?
Направо! Перешел с одной колеи на другую. Значит, маршрут на восточную трассу. Здесь вариантов не много: либо туда, либо туда.
Набрать номер. Гудок… Гудок…
Раздраженный голос:
— Аллё. Кто это?
Сказать коротко, условленной фразой:
— Мне бы Вику услышать.
Еще более рассерженный ответ:
— Нет тут никакой Вики! Вы не туда попали! Не звоните больше!