– Слышь, давай дружить? – предложил Вадим.
– Отличная идея, – согласилась я.
– И еще, – не успокаивался эксперт, – помнишь, Макс отправил тебя в переговорную к бабушке?
– Глупая шутка! – перебила я его. – Я чуть не умерла, когда увидела череп с глазами!
– Это я придумал, – признался Ковальский, – не злись на Вульфа.
– Даже не думала, – почти честно сказала я, – извини, у меня звонок по второй линии, как раз Макс на проводе.
– Помнишь, я говорил тебе про племянников, которых мне привезут на временное житье? – без всякого вступления спросил муж. – Так вот, они прибыли. Приезжай скорей домой, я растерялся.
В квартиру я вошла около пяти вечера.
– Ой! Ой! Ой! – запричитала Рокси. – Они такие крошки!
Я отодвинула домработницу, поторопилась в гостиную и замерла на пороге. Муж сидел в кресле, держа в руках двух запеленатых в одеяла младенцев.
– Представляешь, они двойняшки, трехмесячные, – сказал Макс.
– С ума сойти, – ахнула я. – Не умею обращаться с новорожденными! Что за мать, способная подбросить близнецов, пусть даже к родственнику? Чем их кормить? Где уложить спать? Памперсы! Распашонки! Или таких крошек пеленают?
– Можешь взять одного? – прошептал Макс. – Вот этого!
– Боюсь, – призналась я.
– Ну попробуй! Я устал, – заныл муж.
Я приблизилась к креслу и подняла легкий кулек, лицо ребенка прикрывал кружевной уголок. Что-то показалось мне странным, младенец слишком сильно брыкался.
– Откинь тряпку-то, – сдавленно произнес Макс.
Я послушно выполнила приказ и остолбенела. На белом фоне виднелась абсолютно черная голова с большими карими глазами.
– Негритенок, – неуверенно сказала я, – то есть афромладенец?
– Ну ты даешь, – хмыкнул муж, – присмотрись! Он же с усами, зубами, висячими ушами, весь покрыт шерстью.
Новорожденный отчаянно завертелся и громко залаял.
– Мопс! – закричала я. – Щенок!
– Точно! – засмеялся Макс. – А здесь второй, персикового окраса. Прошу любить и жаловать. Нравятся тебе такие племяннички?
Муж быстро вытащил из одеял двух собачат, которые, как безумные, стали скакать вокруг меня.
– Выпросил у нашего соседа, – пояснил он, – ну того, который елку поливал. Эй, ты чего ревешь?
Я размазала слезы по щекам:
– Ты мне наврал про брата матери и племянников!
– Ага, – кивнул Макс.
– У меня теперь есть свои мопсы. Конечно, я не перестану любить Мулю, Капу, Аду и Феню, но личные мопсы!
Я заплакала во весь голос:
– Вместо того чтобы рыдать, лучше займись детьми, – велел Макс, – а то Зефирка уже лужу напустила.
Слезы быстро высохли.
– Ты их уже назвал? – улыбнулась я.
– Черненькая Зефирка, а светленькая Муся, – протянул Макс. – Ты не против?
Я прижала к груди щенков и закрыла глаза. А теперь скажите, у кого лучший муж на свете?
Около восьми вечера, почти полностью опустошив магазин «Марквет», где торгуют всем необходимым для животных, мы с Максом сели пить чай. Щенки, прикрытые розовым пледом, мирно спали в голубой корзинке в окружении игрушек.
– Что с Вайнштейном? – спросила я.
Макс поморщился:
– Лиза Абова оклемалась и сдала Алину Колоскову с Сергеем Качановым.
Я почувствовала укус совести: