– Ремчук! – взвилась я. – Он врач, а все доктора в студенческие годы обязательно работают с трупами. Знаешь, мне никогда не удается правильно разрезать курицу, вечно я вожусь с костями. А Катюша, моя подруга-хирург, в два счета справляется с этим, потому что знает, в каком месте ножка легко отделяется от туловища.

– В ближайшее время я не буду лакомиться цыпой табака, – вздохнул Макс.

– Ремчук наиболее подходит на роль маньяка, – гнула я свою линию.

Муж поднял бровь:

– Мотив?

– Он психически нестабильному человеку не нужен, – заявила я, – увидел темноволосую брюнетку – инстинкт сработал.

– Что-то здесь не состыковывается, – протянул Макс, – ладно, надо изучить жизнь Антона Борисовича в подробностях.

– Особое внимание обрати на несколько факторов, – оживилась я, – внешность его матери. Вероятно, она имела темные волосы, карие глаза и крупный рот. Лучше всего найти ее фото и сопоставить его со снимками Лоры Фейн, Анны Волынкиной и Ларисы Ерофеевой. Если обнаружится сходство, мы попали в яблочко.

– Твои выводы замечательны, но они никак не могут служить уликой, – попытался урезонить меня Максим, – на Земле большое количество похожих друг на друга людей!

– Но это будет дополнительным аргументом, – уперлась я, – хорошо бы поговорить с кем-то, кто отлично знает Ремчука. Допустим, с Марфой Матвеевной или Яковом Сергеевичем.

– Опасно. Если Ремчук действительно серийный маньяк, то он, узнав о нашем интересе, моментально убьет Ларису, – предостерег Макс.

– И девочку, – вздохнула я, – очень надеюсь, что Галя Вербова до сих пор жива.

– Думаю, ты не права, считая, что мы имеем дело с одним убийцей, – возразил Макс, – педофил не станет бросаться на взрослых женщин, это аксиома. Во всех книгах, посвященных сексуальным отклонениям, сказано: «Установки никогда не меняются, любитель детей не станет насильником взрослых». Гей может увлечься юным мальчиком, а девочкой никогда. Тот, кто многократно душил своих жертв, не станет их закалывать ножом. Если в серии десять брюнеток, то внезапно найденная блондинка не имеет к цепи прежних преступлений никакого отношения. Ни почерк, ни подпись не меняются, ты это знаешь не хуже меня. У нас два преступника!

– Девочки знали Ремчука, – слабо возразила я. – Ванде Плес исправляли прикус, Ваня Реутова страдала булимией, они обе посещали медцентр. Вербова делала прическу в салоне «Волос с неба».

– А Таня Косых? – не замедлил напомнить муж. – Ребенок из семьи наркоманов-алкоголиков? На ее здоровье ни одна душа не обращала внимания, а о походе в элитный салон она и мечтать не могла.

– Значит, Ремчук увидел Косых на улице! – топнула я ногой. – В магазине, в кино! Где-то встреча состоялась.

– Отличный аргумент, – сохраняя полнейшую серьезность, ответил Макс. – «Где-то встреча состоялась». Похитителей двое. Они орудуют в июле, но женщины пропадают с интервалом в три года, а девочки – в два.

– Между исчезновением Вани Реутовой и Гали Вербовой прошел всего год, – снова возразила я.

Макс смял газету, лежавшую на столе, и запулил комок в корзинку.

– Вот видишь! К сожалению, у нас два фигуранта.