— Ага. Не по-детски плющит.

— Что? Извините, не понял?

— Так выражается сын одного моего знакомого хирурга.

— Что за хирург? — на автопилоте среагировал Дмитрий.

— Николай Николаевич Науменко. Прекрасный специалист. Впрочем, он не имеет никакого отношения к нашему делу… Я не считаю, господа, что вышла из-под обстрела целой и невредимой — часть меня уже убили.

Лиса на секунду прикрыла глаза… Шел ливень. Слепой Киллер в Капюшоне вышел из грозы и поднял руку с пистолетом… С неба сыпались куски грома… Тане хотелось заплакать… Но… Она не заплакала, а всего лишь открыла глаза и… слабо улыбнулась Петрухину. Дескать, все нормально, не обращайте внимания, просто минутная слабость.

— И все-таки, Тань, чего уж там Бога гневить?! — продолжил гнуть оптимистическую линию Дмитрий, воодушевленный этой ее улыбкой. — Согласитесь, повезло? Если бы стрелок был стоящий… ну, в общем, ты понимаешь.

— Да, конечно. Если бы стрелок был как Папа…

— Чей папа?

— Папой я звала своего первого мужа — Владимира Палыча Старовойтова, — немного помедлив, объяснила Лиса. — Он старше меня на двенадцать лет.

— А при чем здесь Папа?

— Ни при чем. Просто Папа — настоящий стрелок. Мастер спорта, неоднократный призер Союза и Европы.

— А из чего он стрелял? — делано безразлично спросил Петрухин. Притом что во рту у него как-то сразу сделалось сухо.

— Вы что же, думаете, это Папа? Глупости!

— Я ничего не думаю, я просто спросил: из какого оружия стрелял ваш первый муж?

— Да бросьте! — замахала руками, запротестовала Лиса. — Это ж тыщу лет назад было! Он свои спортивные развлекушки забросил, когда мы еще и знакомы-то не были…

— И все-таки? — почти теряя терпение, повторил вопрос Дмитрий.

— Послушайте, это же глупо! Владимир Палыч не тот человек.

И тогда Дмитрий резко сменил тактику. Зашел, так сказать, с другого боку. А зайдя… рассмеялся. Почти естественно. И снова сказал:

— Да мне чисто по жизни интересно. Я ведь сам когда-то стрельбой занимался. Может, мы на этой почве даже и пересекались где с вашим Папой. Я, правда, больших высот не достиг. Бил как-то все больше в бровь, а не в глаз… Так из чего, говорите, стрелял-то Владимир Палыч?

— Из спортивного пистолета, — сдалась Лиса.

— М-да… А ведь действительно не по-детски плющит, — только так и смог отреагировать на поведанное Петрухин.

Скоро сказка сказывается — да не скоро дело шьется. Пока по дневным питерским, коим несть числа, пробочкам Дмитрий доставил Татьяну домой… Пока переписал с диктофона вчерашнюю запись телефонного разговора… Пока обеспечил «успокоительное — даме, кофе — себе». Пока то, пока сё… Словом, в какой-то момент Петрухин решил, что тащиться в Горелово — в противоположный по сути конец города — на встречу с гадалкой Александрой сегодня не с руки. Опять же нарисовались дела поважнее. С тем же Папой, который, как выясняется, был мастером не только кисти, но и ствола. Ведь даже дураку было понятно, что таких совпадений в природе не бывает. Старовойтов, во-первых, мог «иметь претензии» к бывшей супружнице, бросившей его ради молодого соперника. Во-вторых, он имел навыки скоростной снайперской стрельбы и, наконец, в-третьих, имел под руками оружие… Каждый из этих фактов по отдельности «весил» не очень много, однако, собранные вместе, они становились пушечным ядром, прикованным к ноге каторжника. Словом, «совпадений» было так много, что их количество напоминало ситуацию «перебор» при игре в очко… классический перебор!